Выдающиеся белогвардейцы, которые стали разбойниками

Причём некоторые персонажи даже не заслужили оговорки «почти», поскольку их поведение не подлежало никакому оправданию ни со стороны белых, ни со стороны красных.

Пробудившаяся жестокость

25 августа 1927 года был казнён Борис Анненков, и это как раз тот случай, когда приговор не вызывал сомнений ни у одной из сторон конфликта. Между тем во время Первой мировой его считали отличным офицером и талантливым организатором. Временному правительству он присягнул, а вот после Октябрьской революции был выслан со своим отрядом в Омск.

Город тогда де-факто не контролировал никто. Пытаясь утвердиться, большевики планировали закрыть Омский Войсковой Собор, а казачьи реликвии просто сжечь. Анненков их спас и начал собирать под «знамя Ермака» своих сторонников.

Получившийся отряд сохранял дисциплину, подчинялся Временному Сибирскому правительству. Однако, по меткому выражению генерала Краснова, «время меняло одарённого Богом, смелого, решительно и умного офицера». Неумолимая логика Гражданской войны превратила Анненкова в карателя и садиста, упивавшегося своей жестокостью.

От описания бесчинств его отрядов содрогались и красные, и белые. Неудивительно, что Колчак, даже лишившись поддержки и находясь под угрозой плена, отказался отходить с бойцами Анненкова в Семиречье. Многие белогвардейцы отказывались служить под его началом, тем более что в конце Гражданской войны анненковцы уже не различали сторон и грабили всех подряд.

Так, отступая в Китай, они устроили расправу над семьями офицеров отряда другого белогвардейца Бакича, не гнушаясь насилием над женщинами и даже детьми. А когда у озера Алаколь многие казаки заявили, что не хотят уходить и останутся в России, Анненков удовлетворил их просьбу, расстреляв около 4 тысяч человек.

Даже оказавшись в Китае, бандиты продолжали заниматься грабежами и издевательствами над мирным населением, за что были схвачены здешним правительством. Анненкова выдали СССР, судили и расстреляли.

Русский группенфюрер СС

Начальные страницы истории Андрея Шкуро похожи на анненковскую. В Первую мировую ему тоже поручили сформировать особый отряд для рейдов в тыл противника. Так появилась печально известная «волчья сотня». Барон Врангель отмечал, что уже тогда в неё вступали «худшие элементы офицерства», которые вместо выполнения боевых задач «большей частью болтались в тылу, пьянствовали и грабили».

Похожую миссию Шкуро возложил на себя и в Гражданскую. Действовал на Кубани и на Украине. Грабежи, мародёрство и бесчинства ввёл в набор методов ведения войны. Не брезговал лично врываться в дома или рестораны и реквизировать ценности у пленённых им людей. При захвате Мариуполя не просто не препятствовал погромам, но отдал прямой приказ.

Пока ВСЮР командовал Деникин, Шкуро ещё терпели в рядах белого движения. А вот Врангель, придя к власти, уволил его из армии, не желая иметь ничего общего с этим бандитом без представлений о чести.

Прожив 20 лет в эмиграции, Шкуро нашёл ещё один способ напомнить о себе СССР: он предложил нацистам свои услуги в войне против большевиков. В бою 57-летний мужчина был уже бесполезен, но готовил казаков для Восточного фронта и даже пробовал воссоздать свою «волчью сотню» времён Первой мировой.

Гитлеровцы оценили его труды по заслугам и присвоили звание группенфюрера СС. Оценили и союзники. В 1945-ом Шкуро сдался в плен англичанам, но те не сочли нужным скрывать у себя нацистского преступника и выдали его СССР. После суда он и его «коллеги» (включая генерала П. Краснова) в январе 1947 года были повешены.