Генетическая история Узбекистана. Обнаружены новые факты

Начиная с бронзового века вплоть до железного века.

Были выявлены (см. Kumar et. al., 2021) три основных генетических  источника населения во времена железного века (IX век до нашей эры — I век нашей эры). Таковым было влияние: 1) иранские земледельцы, 2) анатолийские земледельцы и 3) кочевники евразийских степей. Было также установлено, что при явной генетической непрерывности населения в этом регионе усиливалось во времени степное влияние с территории Евразии. Кроме этого, было установлено, что местное население Узбекистана железного века имело большее генетическое сходство с современными европейцами, нежели с нынешними жителями этой страны, что указывает на явные изменения демографической ситуации в данном регионе в самое последнее время (во втором тысячелетии нашей эры). То есть, за последнюю тысячу лет в Узбекистане увеличилось число мигрантов из Восточной Азии.

Как известно, на территории современных Узбекистана, Таджикистана и Афганистана (историческая область Бактрия) в бронзовом веке была распространена цивилизация BMAC (Бактрийско-Маргианский археол. комплекс). В начале железного века здесь появилась язская культура (1500-1400 лет до н.э.), а затем, в середине железного века, эта область становится частью персидской державы Ахеменидов (550-330 гг. до н.э.). Позже наступает период Греко-Бактрийского царства (250-125 гг. до н.э.), и наконец, в I веке нашей эры образуется Кушанская империя.

Как ранее было показано палеогенетиками, популяция BMAC возникла из смешения иранских (60-65%) и анатолийских (20-25%) земледельцев. Но, у существенной части узбекского населения была выявлена высокая доля и степного наследственного компонента из ямной культуры Восточной Европы. Это, вероятно, связано с увеличением взаимодействия и смешения различных культур того времени. Статья с результатами этой работы была опубликована в журнале Molecular Biology and Evolution.

Митохондриальные геномы населения Узбекистана показали высокий уровень генетического разнообразия, а среди мтДНК гаплогрупп присутствовали характерные галогруппы для древнего Турана (Иран, Туркменистан, Таджикистан, Узбекистан, Афганистан и Киргизстан) и степных популяций. Отдельные гаплогруппы указывали на генетические связи местного населения с популяциями Восточной Азии и Сибири, но среди Y-хромосомных гаплогрупп особенно выделяются R1a1 с гаплотипами исходящими из Восточной Европы.

На ниже приведенном графике анализа главных компонент (РСА) авторы исследования спроецировали геномные данные по древним популяциям. Анализ показал, что все индивиды из Узбекистана железного века (Uz_IA) находятся на клине, который тянется от охотников-собирателей Западной Сибири до анатолийских и иранских земледельцев. Аутосомный анализ жителей древнего Узбекистана Uz_IA показал, что они генетически более близки к популяциям железного века из Восточной Европы и Малой Азии по сравнению с современными популяциями и больше тяготеют к этим группам того времени, нежели к современному населению.

Как уже было сказано, метод ADMIXTURE показал три основных источника в геномах жителей Узбекистана железного века (три верхних популяции): иранские земледельцы (красный цвет), древние анатолийские фермеры (зеленый цвет) и степные популяции из Восточной Европы (сиреневый цвет), а также небольшая доля западноевропейских охотников-собирателей и популяций с территорий Восточной Азии.

Изученные геномы из Узбекистана железного века показаны в трех верхних группах. Основные генетические компоненты: иранские земледельцы (красный), анатолийские земледельцы (зеленый), степные популяции (сиреневый) (Kumar et al., 2021).

Анализ геномных данных населения Узбекистана показал близость Uz_IA  к потомкам популяций афанасьевской культуры, имеющих степной компонент из Восточной Европы. Статистика указывает на явно большее генетическое сходство узбеков железного века (Uz_IA) с современными европейцами по сравнению с популяциями Центральной Азии. Сходство населения Узбекистана из железного века с современными европейцами оказалось даже большим, чем с современным населением Узбекистана. Авторы это объясняют наличием у обеих популяций значительных генетических компонентов анатолийских земледельцев и степных кочевников из Восточной Европы. В более поздние времена в населении Узбекистана произошли важные изменения, в ходе которых они получили существенные потоки генов уже из Ирана, Восточной Азии и Сибири.

Моделирование населения Узбекистана железного века (Uz_IA) показало на существование трех основных предковых источников: 1) иранские земледельцы (31-39%), 2) анатолийские земледельцы (30-34%) и 3) степные популяции Восточной Европы (15-20%). Меньшие доли предков населения Узбекистана приходятся на три других источника: 1) западноевразийские охотники-собиратели, 2) восточноазиатские популяции, 3) южноазиатские охотники-собиратели. Усиление степного влияния в Узбекистане времен железного века по сравнению с бронзовым веком говорит об увеличении числа контактов и смешения с населением северных степей.

В результате, авторы данного исследования приходят к выводу, что популяции железного века Узбекистана (Uz_IA) возникли из миграций групп кочевников восточноевропейской степи в позднем бронзовом/раннем железном веке, которые смешались с популяциями бронзового века из Бактрийско-Маргианского археологического комплекса. Это смешение не привело к значительному замещению генетических компонентов иранских и анатолийских земледельцев. Несмотря на последующие потоки генов  из Сибири и Восточной Азии генетический профиль населения Узбекистана в основном сохранился с бронзового века и в некоторой степени изменился только в последнее тысячелетие. В настоящее время иранских и анатолийских генетических потомков в Узбекистане проживает примерно 65-75%, генетических потомков из Восточной Европы — примерно 15-20% и около 10-15% — составляют генетические потомки из Сибири и Восточной Азии. Это данные по аутосомному анализу. Ниже мы приводим более ранние данные по Y-гаплогруппам, которые в целом соответствуют аутосомному анализу.

Данные по Y-хромосомным гаплогруппам у узбеков (Shou et al., 2010)