Кукуруза в СССР. Зачем? Почему? Ради чего?

Часть из них связана с социальными науками, где политика выступает в роли объекта исследования и может искажать его результат. В других случаях идеологические постулаты могут конфликтовать с научными открытиями, отказывая им в признании. Однако если идеология становится всепроникающей и впивается в науку достаточно глубоко, в качестве побочного эффекта на стенках сосуда появятся те, кто в «нейтральной» науке не выживает — учёные-идеологи.

Нет, я не имею ввиду политологов — речь об учёных, чьи достижения и потенциал скромны, но гипертрофируются по идеологическим соображениям. Советский Союз, как государство глубоко идеологизированное, видел множество примеров даже в сравнительно «нейтральных» областях — в языковедении это Николай Марр, в литературе Владимир Киршон… Был свой идеолог и в биологии. Знакомьтесь, Трофим Денисович Лысенко.

Трофим Лысенко происходил из крестьян, с юношества много работал с растениями. Несколько лет проработав селекционером и написав научную работу (первую и последнюю), он разработал целый ряд агротехнических теорий. Одни были чужие цельнотянутые, другие спорны и сомнительны, третьи откровенно неграмотны. Несмотря на это, Трофим часто, подробно и красиво писал доклады об успехах, а также успешно примазал свой научный метод к идеологии Маркса-Ленина — после чего его критиками намного чаще интересовался НКВД. Навыки торговли лицом давали хорошие плоды, карьера быстро продвигалась — пока Лысенко не оказался на вершине пищевой цепочки, во главе Института Генетики и Всесоюзной Сельскохозяйственной Академии Наук имени Ленина. В этом положении его застаёт смерть Великого Вождя.

15 марта 1953 года Пленум ЦК избрал Никиту Хрущёва Первым Секретарём. Страна Советов всё ещё оправлялась от Великой Отечественной Войны, раскручивала свой маховик Холодная Война. Не имея никаких иллюзий касательно баланса сил в мире, Хрущёв продолжил курс на соперничество с Америкой — однако был менее ортодоксален в методах, и решил заимствовать у американцев то, что у них получалось лучше. Как деревенскому рабочему с Украины, Никите Сергеевичу был близок вопрос сельского хозяйства, в котором он усматривал отставание от буржуазного конкурента. Тем более что первый, 1953 год, вышел крайне неурожайный. Едва освоившись в кресле Секретаря, Хрущёв сделал одной из основных целей модернизацию советского агропрома— и очень скоро ему в руку из самой Америки пришла козырная карта.

В 1955 году на Всесоюзную Сельскохозяйственную Выставку прибыла делегация фермеров из Айовы. Привыкшие к сельскому хозяйству, основанному на кукурузе, они с удивлением изучали земледелие страны, где её почти не было. Особенно поразился этому факту Росуэлл Гарст — опытный даже по американским меркам кукурузовод. Хрущёв лично встретил делегацию — они с Гарстом познакомились и подружились. Американский комрад убедительно разрекламировал заморский злак советскому генсеку, рассказывая о фантастической урожайности и адаптивности кукурузы. Генсек прикинул к носу перспективы: скороспелый, адаптивный и питательный высокоурожайный злак, успешность которого на практике доказана американским сельским хозяйством. Звучало как победная комба в экономическом противостоянии — и заверте…

В 1953 году кукурузой, остаточно выживавшей в традиционных очагах, было засеяно 3.5 миллиона гектар советской земли. После встречи в 1955 году, СССР закупил у Гарста более 5 тысяч тонн посевной кукурузы различных сортов, и кукурузная площадь _внезапно_ выросла до 18 миллионов гектар. Система колхозов и посевных списков никуда не делась, поэтому если генсек хочет кукурузу — страна растит кукурузу. БОЛЬШЕ КУКУРУЗЫ.

К этому моменту Лысенко окончательно достал советское научное сообщество. Многочисленные фейлы крупных агротехнических проектов, арест Вавилова, косые взгляды биологов остального мира и прочие достижения «пролетарской биологии» имели множество противников из числа именитых учёных, которые с началом оттепели перестали убывать численно и воспёрли с критикой против Маэстро. 11 октября 1955 года Президиум ЦК получил письмо от ряда видных советских академиков, названное впоследствии Письмом Трёхсот. Подписанное светилами естественных наук с мировым статусом, письмо ходатайствовало о немедленном смещении Лысенко с руководящих постов. Хрущёв недвусмысленно поддерживал Лысенко в данном вопросе, и жил бы он спокойно — однако его переиграл министр сельского хозяйства Столетов, поддержавший авторов письма. Столетов предложил устроить академическую дискуссию. Лысенковцы оценили свои шансы в новых реалиях, и пришли к неутешительным выводам — бить будут, возможно ногами. Дискуссии не состоялось, Лысенко был снят с должности — но мы его ещё увидим.

В 1956 году был выдвинут тезис «Догнать и перегнать Америку!». Из сочинений Ленина эта фраза уже давно кочевала в кругах партийных лозунгов, но теперь — произнесённая в контексте производства мяса, молока и масла — она стала символом роста сельского хозяйства. Хрущёв собирался превзойти Америку по всем сельскохозяйственным показателям менее чем за одну пятилетку, используя для этого американские же технологии. Кукурузу — в том числе как важную для скотоводства силосную культуру — было предписано разводить даже в очень необычных местах. Площадь посадки кукурузы достигла 24 миллионов гектар — она буквально вломилась в советское хозяйство, попячив привычный севооборот и сопряжённые с ним культуры.

Некоторые сорта кукурузы очень питательны для скота — а в СССР множество аграрных регионов специализировались именно на скотоводстве.

Параллельно набирала обороты массированная общественная кампания о кукурузе. До середины 70-х кукуруза была частым персонажем (иногда буквально одушевлённым) плакатов, открыток и марок, о ней писали песни и стихи… В 1957 году вышел мультфильм «Чудесница», превозносящий сельскохозяйственное значение кукурузы, через четыре года последовал аналог «Кукуруза-волшебница». Из кукурузы пытались делать макароны, колбасу и взрывчатку… Развенчав культ личности, Никита Хрущёв непроизвольно породил культ растения — и привычная к интенсивному прославлению пропагандистская машина сделала из зерновой культуры полноценный национальный мем, заметный во всех сферах культуры и быта. Советский Союз вступил в эпоху кукурузной лихорадки.

Экономически, начинающаяся кукурузная эпопея выглядела многообещающе — рекордные урожаи, массовый посев по американским лекалам… плановая засадка всего и вся «царицей полей» продвигалась семимильными шагами. Однако затем начались сложности…

Первый звоночек прозвенел ещё в 1957 году, когда из-за опасений относительно всхожести в «спорных» регионах кукурузой засеяли «всего лишь» 18.3 миллиона гектар. Хрущёва такой расклад не устроил — не слушая объяснений, он потребовал на следующий год засеять не менее 28 миллионов гектар кукурузой. И дальше уже «ищите их где хотите». Аграрии взяли под козырёк и побежали сеять — этого бугорка на пути к коммунизму экономика почти не заметила.

Несостоятельность всей кукурузной эпопеи первыми допустили… американцы. Отчёт ЦРУ по вопросу за 1959 рассматривает советскую сельскохозяйственную программу крайне критически. В отчёте отмечается, что лишь малая часть засеваемых земель подходит для кукурузы по температуре и влажности, сезонность и режим осадков ей также непривычны и создают серьёзные риски. Эффект прошедших трёх лет кампании американской разведкой признан незначительным, планы на расширение посадок — наивными. Отмечается, что, хотя кукуруза играет ключевую роль в советском плане по наращиванию животноводства, многие области могут эффективно выращивать только скороспелые сорта, малопригодные для силоса.

Советское руководство тем временем раздражало отсутствие новых достижений у товарищей генетиков. Во времена господства Лысенко (т. е. с конца 1930-х), отрицавшего гены как таковые и топившего за «скачкообразное превращение одного вида в другой», советская биология находилась в упадке, и теперь генетики — которых ещё недавно презрительно именовали «муховодами», за эксперименты с мухами-дрозофилами — судорожно догоняли мировые тренды. При этом одной из черт лысенковской биологии был постоянный поток обещаний и беспощадный пиар — мы, мол, за два года новый вид пшеницы сделаем, потом ветвистую пшеницу забацаем, а дальше вообще научим пшеницу давать рожь. Во. Исполнимость обещаний мало кого волновала, но перспективы не могли не обнадёживать — Сталин много раз попадался в эту ловушку, выделяя всё новые ресурсы и пренебрегая отсутствием результатов.

На контрасте с этим генетики, вылезшие из-под сапога товарища комиссара, золотые горы не обещали и уныло скрещивали мух в своих лабораториях. Хрущёвым это однозначно воспринималось как бесполезная трата времени. Мол, только что был Лысенко, с ворохом наград и безупречной партийной репутацией, который обещал аки фокусник превращать одни растения в другие, а тут какие-то генетики прогнулись под буржуйские теории и на народные деньги буквально мух считают. Когда стране капитально нужны успехи в на хлебной ниве. «Беспредел» — решил Никита Сергеевич, и в 1961 году вернул Лысенко на пост главы Сельскохозяйственной Академии. В комплекте шёл карт-бланш на кукурузный вопрос.

К этому времени у кукурузы наметился спад в урожайности — вызванный истощением почв, неучётом свойств местности и вырождением слабых сортов. Агрономы по всей стране работали в парадигме лысенковских теорий — например, новые сорта утверждались к посадке сразу после выведения, в то время как все нормальные специалисты их сначала несколько лет проверяли на устойчивость. Также отрицался инцухт (инбридинг), частным случаем которого является самоопыление и внутривидовое опыление — т. е. в кукурузоводстве Лысенко уступал древним ацтекам, ведь уже они отметили роль перекрёстного опыления в урожайности маисовых полей. Это же подтверждал многолетний опыт американских фермеров. Не особо сведущий в таких тонкостях Хрущёв поставил Шарикова-Понасенкова от биологии во главу стола — страна потеряла последний шанс на сельское хозяйство здорового человека.

На новом-старом посту Лысенко энергично занялся всеми сельскохозяйственными проектами, что тогда были — в том числе кукурузной кампанией. Сумрачный украинский гений родил то, что должно было спасти советскую пашню. Квадратно-гнездовой посев.

Суть метода заключалась в том, чтобы расчертить поле на равные квадраты, в углах которых сажать по нескольку зёрен в одну лунку. Это существенно упрощало стандартизацию и механизацию, а также было призвано повысить всхожесть и устранить затенение одними стеблями других. Кроме того, не формировалось «зарослей», в которых вольготно себя чувствовали сорняки. Лысенко имел положительный опыт выращивания дубов таким образом — отличиями между дубом и кукурузой решили пренебречь. План-капкан был изложен Хрущёву и получил закономерное одобрение — «царицу полей» надо было спасать, вырождение сортов продолжало снижать взяток с гектара.

Не будем тянуть интригу: метод оказался провальным, по целому ряду причин. Упрощённо и сокращённо:

1. Квадратность и вытекающие из неё методы не учитывали свойств местности, таких как форма поля, наклон, рыхлость почвы и пр.. В результате красивая на бумаге процедура посева зачастую была трудноосуществима на практике, отчего преимуществ стандартизации колхозники почти не ощутили.

2. Лысенко отрицал внутривидовую конкуренцию. Как мы помним, его теория прямо вытекает из теории Маркса-Ленина, и внутривидовое соперничество означало бы внутриклассовую борьбу. Absolutely haram. Тот самый случай, когда политические постулаты заставляют отрицать научные факты. При таких заявках Лысенко попросту не могло прийти в голову, что несколько семян в одной лунке будут буквально соперничать за место под солнцем, а также питательные вещества и воду. Всхожесть действительно выросла, только вместо одного нормального стебля вырастало три-четыре хилых, уязвимых к любым паразитам и заболеваниям.

3. Лысенко отрицал вирусы растений. Nuff said.

4. Помимо болезней, большую опасность урожаям создавали птицы, особенно врановые. Известные своим интеллектом. Этот интеллект очень им помог с вводом инноваций Лысенко в эксплуатацию: если обычно вороне приходилось бесцельно ходить по полю и наугад тыкать клювом землю в поисках нямки, то теперь нямка была разложена на равном расстоянии друг от друга в удобные ямки. Астрологи объявили неделю умных ворон: потери посева от птиц увеличены в несколько раз.

5. Поскольку Маэстро отрицал гены, настаивая вместо этого на невнятной теории наследования приобретённых признаков, мыслей в направлении «селектировать вырождающиеся сорта» у него не возникло. Вместо этого советская наука занялась попыткой высадки кукурузы в неподходящем для этого климате — ведь в здоровом теле здоровый дух, а под Архангельском очевидно будет самая хладостойкая кукуруза.

6. Как и в случае с освоением целины, упор был взят не на интенсивное развитие, а на экспансивное — иными словами под кукурузу распахивалось всё что можно и нельзя, а на механизацию производства забили с прибором. В результате по всему Союзу самым популярным устройством перемалывания кукурузы в муку был девайс с картинки ниже, что не способствовало быстрому превращению чудо-злака из початков в килокалории для пролетариата.

7. Ещё в школе Лысенко усвоил, что математика и биология — разные предметы. Усвоил настолько крепко, что не допускал использование математических методов в биологии, в том числе статистики. Это одна из основных глубинных ошибок, которая его усилиями распространилась на всю советскую агротехнику — можно было отмахнуться от любого падения в показателях и выделить только положительные аспекты проделанной работы, даже если их крохи на общем фоне. А нешарящий партиец всё равно даст орден. По этой причине даже обнаруженные проблемы подолгу игнорировались.

В общем, несчастной кукурузе досталось по полной программе — коронный starter pack из странных и малоэффективных методик был оперативно дополнен квадратно-гнездовым похоронным. Это отразилось даже на языке — устойчивое выражение «квадратно-гнездовое мышление» до сих пор используется для обозначения некоей амбициозной и вроде логичной, но оттого не менее бездарной методики, употребляемой без знания вопроса и потому обречённой на провал.

Вопрос на Радио Еревана:

— Правда ли, что в Советском Союзе кукуруза растёт как телеграфные столбы?

— В принципе да, но она не такая крепкая и не такая высокая, просто растёт так же далеко друг от друга.

На второй год применения супер-метода — в 1962 году — в большинстве кукурузных регионов случилась дождливая и холодная погода. Это, в сочетании с вышеуказанными проблемами, убило свыше 70% ожидаемого урожая кукурузы. Над Союзом, «догоняющим и перегоняющим», замаячила угроза нехватки зерна, и Хрущёв задействовал национальные резервы. Видя, что ставки растут и евразийский климат не блефует, генсек пошёл ва-банк: на следующий год в дополнение к основным были засеяны почти все земли, оставленные на отдых. Кукурузой оказалось засеяно более 37 миллионов гектар, или около четверти всех посевных земель Советского Союза.

Тут советский сельхоз собрал все бонусы, накопленные за годы плохого исполнения плохой теории. Сначала холодная зима погубила слишком поздно высаженные озимые. Затем пыльные бури, возникшие в результате эрозии после освоения целины, «добили выживших» в Казахстане и помешали посадкам яровых. Параллельно почти на все советские поля обрушились холод и засуха. И вот когда все взоры обратились к кукурузе — которая при засушливом климате была последней надеждой — выяснилось, что большинство сортов выродились окончательно и дали рекордно низкий урожай. Урожайность упала ниже 80 центнеров на гектар, при том что сбор меньше 100 делает выращивание ущербным с точки зрения вложенных ресурсов и усилий. В довершение всего, в авральной попытке срочно сделать еду из ничего колхозы сажали в основном скороспелую кукурузу — которая, во-первых, выродилась сильнее всего, а во-вторых давала меньше всего силоса, что сильно резануло по животноводству.

— Никита Сергеевич, а мой папа говорит, что вы запустили не только спутник, но и сельское хозяйство.

— Скажи своему папе, что я сажаю не только кукурузу.

Это было фиаско. СССР запретил экспорт муки, была организована помощь голодающим областям. Цены на хлеб поднялись, было подавлено несколько вспышек беспорядков. Страна морально и физически вернулась в 1892 год. От СССР начали отворачиваться союзные государства, рассчитывавшие на зерно — мало того, они стали поворачиваться в сторону капиталистических конкурентов, в первую очередь Америки. Вынужден был это делать и сам Советский Союз — в 1963 году начался масштабный импорт зерна, преимущественно из США и Канады. Зерновой голод не ослабевал до конца существования Советского Союза.

Импорт пшеницы был признан удачной идеей — в дальнейшем к ней вернулись, дополнив импортом других зерновых и многократно нарастив объёмы.

Кукуруздец, как и ряд других эпических фейлов, привёл к отставке Хрущёва в 1964 году. Память о нём оставила в советской культуре смешные плакаты и не менее смешные анекдоты, а также наглядный пример опасности учёных-идеологов для общества, даже в такой безобидной области как агротехника. В Советском Союзе к массовым посадкам кукурузы с тех пор не возвращались. Тем не менее, она продолжила расти в СССР и остальном мире — как она это делала и во что выросла сейчас я расскажу в следующем, финальном выпуске цикла.