Краткая история опричнины (какой она была на самом деле)

Первое – что он был кровожадным психически нездоровым маньяком, тираном и сифилитиком, который всё развалил и испортил.

Второе- что он был гениальным боговдохновленным царем, создавшим величайшую державу средневековья, искренним православным патриотом, единственным недостатком которого была избыточная жалость к боярам-предателям, которых он, конечно, вырезал каленым железом, но как-то недорезал. И именно это породило Смуту.

Первых породили учебники Карамзина, подхватившие традицию чернить царя Ивана из понятных источников и с понятными целями. Источниками вдохновения были русские исторические сочинители начала XVII века по факту внуки врагов грозного царя, и польские источники, не жалевшие черной краски для расчеловечивания главного стратегического противника.

Цели у Николая Михайловича была тоже понятные. Историей его авторства зачитывались в XIX веке (я тоже зачитывался в юности и да, автор писал талантливо и сочно, мастер, чего уж там), соответственно, эмоций и оценок в его книге — море. История верного безропотного служения даже самому страшному царю была в XIX веке частью пропаганды начинавшего загнивать просвещенного абсолютизма. Поэтому несуществующие заговоры и безропотный народ. Этим построением настолько увлеклись, что в империи царя Ивана не включили в памятник тысячелетию Руси, где полно его предков. Единственный памятник грозному царю – в Орле (основан в 1566 по указу Грозного), но даже там местная интеллигенция протестовала против памятника «настолько одиозному правителю».

Из построений Карамзина эти подходы перекочевали в труды славянофилов и почвенников, искавших причины крушения идеальной доромановской России и находившие их в причудах коронованного деспота. К ним примкнули либералы-западники, у которых царь Иван стал олицетворением всего ненавистного русского.

Вторых породил самый плодовитый историк-западник имперской науки Сергей Михайлович Соловьев. Отказавшись от славянофильства в молодости, он увидел в Грозном и опричнине борьбу классов – прогрессивного дворянства против непрогрессивного боярства с примкнувшими удельными князьями. Всё прогрессивное чтилось в XIX веке и у Ивана появились адвокаты, говорившие, что да, палку перегибал, но в целом двигался в правильном направлении. До предела эти мысли были доведены в правление Сталина, который превратил Ивана с его кромешниками в этаких прогрессоров-коммунистов XVI века, героически боровшихся с заговорами проклятых бояр. Исторические аналогии были налицо, поэтому с крушением культа личности оценки имени Карамзина вновь приобрели популярность, особенно в либеральной среде. Их противники пытаются сделать из грозного царя чуть ли не знамя, а то и святого.

Уловить нюансы сталинского отношения к царю Ивану не удалось Сергею Эйзенштейну. За первую часть режиссер получил сталинскую премию, за вторую (как раз про опричнину) — суровый нагоняй. Из открытых источников

В общем бьются в борьбе две великие силы иванофобы и иванофилы. Про реального царя в их построениях практически ничего не осталось. Это, наверное, самое обидное. Лубочные картинки из агиток съели историю. Мы о ней знаем чуть больше Карамзина (за двести лет ученые нашли и сопоставили много новых источников). Вот о ней и расскажу.

Ключевым моментом истории царя Ивана стала Опричнина. Большими черными буквами. Вот по ней и пройдемся.

Официальная версия.

Зимой 1564-65 года царь без объявления войны уехал из Москвы на богомолье. Дело житейское, цари такое любили. Из необычного – с собой он взял жену Марию, детей, большую часть казны и чуть ли не личную библиотеку. Немного поездив по монастырям, Иван осел в Александровой слободе и направил в Москву гонцов с двумя грамотами. В первой он объявлял боярской Думе о своем отречении от престола из-за гнева на бояр-изменников, во втором гарантировал московским простолюдинам, что на них он зла не держит и готов их милостиво править и дальше, если бы не бояре. На фоне возникших народных волнений бояре послушно решили, что сумасшедший царь лучше анархии и отправили в Александров представительную делегацию во главе с московским митрополитом Афанасием и капитуляцией по всей царской воле.

Воля свелась к бессудным казням бояр и дворян, часть из которых от ужаса стала разбегаться одновременно в Литву, Швецию и Крым. Бегство вызвало новые казни. Процесс стал самоподдерживающимся. Кроме того, Грозный царь отобрал в личное пользование лучшие земли царства, назвал опричниной и раздал лично преданным безродным выходцам из мелкого дворянства. Остальную страну обозвал Земщиной и обложил драконовскими налогами на содержание ненавистной опричнины. Особенно пострадали суздальские и ярославские князья, которых варварски выселили в казанские пределы, в процессе половину перебили и ограбили.

Никогда такого тиранства не было на земле русской и казней таких, но терпел народ стойко и безропотно. Лишь когда в 1566 году царь собрал Земский собор по вопросу мира или войны с Польшей, осмелились люди просить русские царя прекратить бессудные казни и отменить опричнину. Царь в гневе их всех переказнил, потом их родственников, друзей, дворню, соседей, знакомых. Снял с должности за противление опричнине митрополита Афанасия да будущему митрополиту Филиппу строго наказал не лезть в опричные дела.

Филипп Колычев помимо прочего подарил нам фразеологизм «филькина грамота». Отрешенный святитель не смирился и слал грамоты по монастырям, городам и весям, агитируя против царя Ивана. Иван не стерпел. Из открытых источников

Два года владыка жил не в ладу с совестью, но в 1568 году, на фоне расправы с самым честным московским судьей и первым боярином Иваном Федоровым-Челяндиным и его сердце не выдержало. С гневом обличил он царские неправды, со слезами умолял отменить проклятую опричнину и вернуться на путь истинный, но царь не внял. Опричники прямо во время службы ворвались в храм, сорвали с первосвященника одежды и отправили в далекий монастырь в тверской губернии рядовым монахом. Хоть не убили. Хотя нет, год спустя, проезжая мимо, попросил царь у опального иерарха благословения для разгрома Новгорода и, не получив его, казнил Филиппа (это клиника, конечно, но пишут именно так).

До этого окончательно слетевший с катушек царь казнил двоюродного брата Владимира Старицкого и его семью, разгромил во главе своей всем ненавистной Орды Тверь, Торжок и Новгород. Хотел еще и Псков разгромить, да то ли конь у него пал, то ли юродивый отговорил. Пошел было Москву разгромить, да как-то передумал. Ограничился зверскими расправами на Поганой Луже в 1570, когда казнили (зверски, судя по описаниям) цвет московского дворянства в числе 300 человек. Ну точнее хотели 300, потом 180 помиловали, потом еще кого-то отпустили. В казнях Иван заставил участвовать всю боярскую думу, чтобы повязать кровью возможных оппозиционеров.

В реальных же делах государственных Иван удач не знал. То ляхи возьмут Изборск, то шведы не сдадут Ревель, то турки сходят в поход на Астрахань. В земле, и без того обезлюдевшей от казней, еще и бушевала эпидемия – верный признак Божьего гнева.

В 1571 году крымский хан Девлет Гирей взял и сжег Москву. Опричники показали себя с наихудшей стороны, буквально удрав с Оки и открыв неприятелю дорогу на столицу. Это же не беззащитные русские города брать и боярышень насиловать, злорадствуют историки. В ужасе сбежал Иван в Новгород, оставив защищать Москву недавно опальных князей-воинов из недобитых врагов во главе с Михаилом Воротынским. Те и защитили, разбили Девлет Гирея при Молодях.

На радостях царь пошел навстречу подданным и опричнину отменил. Но недолго те радовались. Уже год спустя победоносного воеводу Воротынского царь казнил.

Чернухи докиньте сами по вкусу, ее про Ивана написано столько, что читать не перечитать.

Больше всего меня в официальной версии пугает то странное искусство, с которым не перевранные факты соединяются в фантасмагорическую картину.

Давайте соберу короткую схему с годами.

1565 – бегство Грозного из Москвы, волнения, отставка Владимира Старицкого, пострижение его матери, казнь Александра Горбатого, выселки суздальских и ярославских княжат.

1566 – Земский собор о мире и войне с Польшей (выбрали воевать), манифестации знати с лозунгами отмены опричнины, казнь зачинщиков, смена митрополита, старицкий князь Владимир меной земель становится Дмитровским.

1567 – большой безрезультатный поход в Прибалтику царской армии, царь бежит в Москву, где по доносу Владимира Старицкого обвиняет в измене московского наместника Федорова.

1568 – казнь Фёдорова, отрешение от сана митрополита Филиппа, резко осудившего опричнину, Грозный закладывает огромный кремль в Вологде, в Москве практически не появляется.

1569 – дипломатическая катастрофа. Война с бывшим союзником Швецией, война с Турцией, люблинская уния с резким усилением роли Польши и католических магнатов в Речи Посполитой. Армию в походе на помощь Астрахани должен возглавить Владимир Старицкий, его торжественно встречают даже в опричной Костроме. Царь отзывает брата из армии и казнит (заставляет выпить яда), обвиняя в покушении на себя. Во главе опричных полков царь идет на Тверь, потом Торжок, потом Новгород и Псков. Везде кроме Пскова – массовые расправы. С новгородского престола сведен архиепископ Пимен, до того верный сподвижник Грозного.

1570 – царь вернулся в Москву. Резкий разворот во внешней и внутренней политике. Польское посольство (договорились о перемирии), массовые расправы на Поганой Луже, казнят в основном бывших опричников и близких сподвижников Ивана Грозного, включая бывшего начальника личной охраны Афанасия Вяземского, казначея Никиту Фуникова и министра иностранных дел Висковатого, основателей опричнины Басмановых, бояр архиепископа Пимена. В Прибалтике переход от непосредственных завоеваний к поддержке буферного Ливоского королевства Магнуса.

1571 – освобождение Воротынского, реорганизация армии, поражение от крымцев, сожжённая Москва, браки царя и царевича Иванов и почти мгновенные смерть Собакиной (жена царя) и пострижение Сабуровой (жена наследника), Иван Мстиславский кается в измене (навел крымцев на Москву) и становится Новгородским наместником, массовые казни Захарьевых, Никиту Романовича, деда династии, ограбили, но не казнили.

1572 – разгром Девлет Гирея у Молодей, свадьба царя и царевича на Колтовской (царь, родственница Воротынских) и Соловой (царевич, родственница Шуйских) соответственно. Москву начинают отстраивать. Поминать Опричнину запрещают под страхом смертной казни.

Ну а теперь минимально непротиворечивая версия.

С 1554 года власть царя Ивана сильно урезали. Он пытался отречься в пользу малолетнего сына, сам стать удельным князем, набрать верных войск для борьбы за реальную, а не формальную власть, но ему не дали. Царь «болеет», потом бежит из столицы, наследник Дмитрий «случайно» утоплен боярами, догнавшими царя и свалившими вину на кормилицу. Регентом провозглашен двоюродный брат Владимир Старицкий, приверженцы Ивана Грозного казнены по приговору церковного суда. Захарьевы, на которых он пытался опереться, разметаны по ссылкам.

В 1556 году царю Ивану присягает хан ногайской орды Исмаил. Это дает возможность обезопасить Казань и завоевать Астрахань. У Ивана появляются союзники в борьбе за трон. Высвободившиеся силы бросают на Прибалтику и Швецию, захватывают Нарву и Юрьев. Иван очень хочет продолжения войны в Прибалтике, но глава правительства Адашев хочет добить Крым (если получится – неизбежна война с ногайцами и турками минимум). В 1559 году русские армии безуспешно ходят под Азов (Вишневецкий, разбит турками) и в Крым (Адашев, пограбил западный Крым, напугал хана).

Большого похода в Крым так и не состоялось.

В 1560 у Ивана при странных обстоятельствах умирает жена Анастасия. Он мигом сватается к Катерине Ягеллонке и использует отказ как повод для начала войны с Польшей. Ивану нужен не столько результат, сколько процесс. В походе на запад армию передадут в управление лояльным ему Гедиминовичам. Это не сразу, но случается. В 1563 московская армия взяла Полоцк. В 1564 потерпела несколько унизительных поражений. Иван инициирует преследования воевод, проявивших трусость, в первую очередь, Петра Оболенского-Серебряного. Победа и правда была близка. Польша воевала против шведов и турок и мало чем могла помочь литовцам. Минск и Вильно вполне могли бы стать русскими, будь во главе армии люди компетентнее или удачливее. Воевод казнят, но вскоре процессы прекращаются, а в Литву пытаются бежать уже приверженцы царя – Гедиминовичи. В их числе будущий глава правительства Иван Бельский. В Москве как и в 1553-54, наплевав на войну, делят власть.

Иван бежит из Москвы и совершает военный переворот. Лучшие полководцы регента остались лежать в негостеприимных белорусских лесах. Опираясь на поддержку лояльного митрополита, Гедиминовичей и московского боярства, которому тоже надоели эти суздальские выскочки, он отрешает от власти регента (Владимир сослан в свой удел), казнит главу суздальского клана Александра Горбатого и его родственников (сын и зятья, всего пятеро) и с триумфом возвращается в Москву. Царю выделяют свой удел, Опричнину, которую он присмотрел еще в период долгих путешествий по стране в начале 1560-х. Многочисленные ярославские и суздальские князья высылаются в Казань и окрестности.

Вместо лирического отступления.

Его отец Василий III пришел к власти очень похожим способом. Он отобрал огромные новгородские вотчины у нескольких олигархов (Патрикеевы – будущие Голицыны, Захарьевы – будущие Романовы и Ряполовские – будущие Ромодановские/Пожарские), раздал их верным дворянам и на остриях их бердышей захватил реальную власть в Москве в 1501. Ряполовского казнили, Патрикеевых сослали в монастырь, Захарьевы отделались испугом. То, что делает Иван — вполне в традициях семьи. Очень похожие вещи (с большим успехом) проделывает в 1540-х в Швеции король Густав Васа. С точки зрения Ивана, опричнина – не новаторство, а восстановление нормального баланса власти, порушенного в его малолетство. Почему-то сразу вспоминаются Лжедмитрии..

Конец лирического отступления.

Непротивление опричнине сильно преувеличено. Княжата с оружием в руках отстаивают свою собственность. Московское боярство, которое тоже задели неаккуратные земельные реформы царя, меняет сторону. В 1566 году Земский собор превращается в антиопричную манифестацию. Дворец Владимира Старицкого восстановлен в Москве. Митрополитом вместо лояльного Ивану Афанасия становится бывший московский боярин Филипп Колычев. Второй кандидат – Герман Казанский – явный и бескомпромиссный сторонник Старицкого. Повстанцы настолько обнаглели, что спалили дворец царя и его шурина Михаила Черкасского. Иван уходит в Александров и начинает обустраивать себе отдельную столицу в Вологде. Владимир Старицкий становится князем Дмитровским т.е. формально вторым в очереди на престол, вместо Старицкого, формально четвертого. До шапки Мономаха всего один шаг.

В 1567 году братья-соперники идут в совместный поход в Прибалтику. Вроде бы беззащитную, а вроде и нет. Сигизмунд собирает войска в Смоленщине для удара во фланг наступающей армии. Эпидемия, сожравшая значительную часть обеих армий, стала главным миротворцем. Братья же, не одолев внешнего врага, атакуют внутреннего. Партия старомосковского дворянства во главе с Иваном Федоровым и митрополитом Филиппом обвиняется в измене и попытке посадить на трон царевича Ивана, пока взрослые лазили по прибалтийским лесам. Новым митрополитом стал послушный Ивану Грозному Кирилл. Боярина Фёдорова и его родственников в 1568 году казнят.

А дальше всё посыпалось.

Пока Грозный увлеченно пытался (неудачно) повлиять на итоги Люблинского сейма 1569 года в Прибалтике началась русско-шведская война (там свергли союзника Московии Эрика и посадили на престол союзника Польши Юхана), под Астраханью появилась турецкая армия. Город им не сдали, но на выручку нужно было послать армию. Во главе с князем-регентом Владимиром. Армия стояла под Нижним (вы догадались про ее кадровый состав), Владимир ехал по верхнему Поволжью (Кострома, Ярославль и т.д.) с триумфами и концертными программами. В пути его перехватили опричники и казнили. По легенде – заставив выпить отравленного вина. Иван во главе опричного войска идет на Тверь (там в боях с безоружными (??) татарами (??) вспороли живот Малюте Скуратову, якобы вождю похода). Потом опричники громят Торжок, потом Новгород, где расправляются с архиепископом Пименом и главой оружейного приказа (министр обороны на нынешние чины) боярином Данилиным. Называя вещи своими именами, царь Иван отдает приказ об убийстве соперника, выгнавшего его из Москвы (царь обустраивает в 1567-69 годах Вологду и в Москве не появляется) и собравшего армию для гражданской войны. Перехватывает по пути к армии, настолько сильной, что сам от нее бежит в Новгород, ведя тяжелые арьергардные бои.

В 1570 году царь вернулся в Москву и снова лишился реальной власти. Страну возглавил сын Иван с правительством, кадровый состав которого составили бывшие сторонники Старицкого и старомосковские бояре Захарьевы и Сабуровы. На Поганой Луже царь вновь, как и в 1554 году видит зверскую расправу со своими приверженцами. Самые страшные страницы опричнины – они про расправы земцев с опричниками, а не наоборот.

В 1571 году царь уезжает в Кириллов монастырь с мыслями о постриге, но потом переезжает со своими приверженцами в Новгород в качестве соправителя сына. Его сторонники Бельский и Мстиславский пропускают Девлет Гирея к предавшей царя Москве, опричные контингенты не участвуют в боях с крымцами, некоторые предают. После расправ 1570 – неудивительно. Москва сгорает. Иван Бельский гибнет.

Царевич Иван мирится с отцом. Собравшись с силами, опирается на Шуйских и Воротынских, ценой огромных усилий отбивается от Девлет Гирея. Иван Грозный, забив на молодую жену, пишет в далеком Новгороде завещание, где просит старшего сына щадить Фёдора, даже если тот в чем-то будет не прав.

Шуйские, не настроенные делить власть с амбициозным Воротынским, казнят старика, параллельно Грозный безропотно разводится с его протеже, лишь бы не трогали.

Несколько лет спустя царь Иван всё-таки провернёт отцовскую схему и вернет власть. Двор мало чем будет отличаться в этой схеме от опричнины. Царь Симеон в 1575 будет ролевой моделью малолетнего Дмитрия в 1554 и Ивана Ивановича в 1565 (но не 1570).

Опричнина – не история буйства психопата и не история про классовую войну. Это история разборок элитных групп Московии, в которых Грозный, опиравшийся на литовскую и татарскую знать, не столько победил, сколько выжил. Его могли сжечь вместе с дворцом в 1566 «демонстранты» Земского собора, могли убить сослуживцы Владимира Старицкого в бесславном походе 1567, растерзать «беззащитные тверские пленники из Пскова» в 1569. Он мог и не пережить казней сподвижников в 1570 или постричься-таки в Кириллов в 1571 и тихо умереть.

Что в конфликте с Владимиром Старицким, что в конфликте с митрополитом Филиппом, что в конфликте с Захарьевыми в 1570, царь всегда — обороняющаяся сторона, склонная к компромиссам.

И именно последняя фамилия заставила Карамзина и последователей мазать опричнину черной краской и отвлекать внимание от нее эмоциями и сказками. Казни июля 1570 во многом на совести клана Захарьевых (будущих Романовых). Полгода спустя их самих за это же отправит в расход Иван Мстиславский. Но об этом не пишут учебники, и я напишу как-нибудь в другой раз.