Чума в Бомбее, стрельба в Пуне, вакцина доктора Хавкина — LegendaPress

Чума в Бомбее, стрельба в Пуне, вакцина доктора Хавкина

Индия — жемчужина Британской империи. Тридцать лет прошло после восстания сипаев

Когда яростный гнев народного бунта разбивался об стойкость солдат в красных мундирах, и теперь Империя правит этими землями тяжелой рукой, к взаимному процветанию местных племён и их далёких властителей.

Англичане деловито обустраивают страну под себя, прокладывая тысячи километров железных дорог, закладывая рудники и обустраивая поля. В Ассаме выращивают чай и джут, в Бенгалии — джут и опиум, в Пенджабе хлопок, и множество кораблей идёт из Индии в Альбион с грузом риса, чая, пшеницы и пряностей, чтобы на обратном пути привезти промышленные товары. Это английский меркантилизм, это самая капиталистическая страна и самая колониальная колония во времена наибольшего расцвета вот этого вот всего, и англичане зарабатывают на этой движухе около ста миллионов фунтов стерлингов ежегодно.

Джентльмены из ICS — индийской гражданской службы — отлично знают свою работу, но знают ли они по настоящему все те народы, ненавидящие и презирающие друг друга ещё с тех пор, как Брахма сотворил эту землю? Едва ли. Как можно знать их, если в Аллахабаде кого-то посвящают в Сат-Бхаи, если люди санси поют песню ящерицы, а в Джадахри красят быка смерти — которого ни один англичанин не должен даже видеть? Когда столь глубокая пропасть отделяет индуистов и мусульман, чамаров и факиров, и когда огромное количество религиозных и культурных противоречий объединяется лишь общей нелюбовью к европейцам?

Это огромная, многогранная, волшебная страна нищих лачуг и золотых дворцов, невероятных обычаев и первых ростков национального просвещения, диких джунглей и перенаселенных городов.

Место действия — Бомбей, крупнейший морской порт на побережье Индии, стремительно растущий город, запутанный лабиринт трущоб, жители которых обслуживают перевалку колониальных товаров с железнодорожного узла города на корабли и далее — в метрополию. Под руководством Британской Ост-Индской компании архипелаг рыбацких деревушек превратился в огромный коммерческий центр, и люди в европейских платьях и с европейскими лицами плывут в многоголосых туземных реках, и величественные кварталы британской архитектуры гордыми островами возвышаются в в морях нищих лачуг. Десятки кораблей в порту стоят, облепленные высокоорганизованной круглосуточной суетой погрузки и выгрузки товаров, время — деньги. Заходят корабли и из Гонконга, хотя торговля с ним в последнее время слегка просела из-за какой-то эпидемии..

Теперь вы поймали нужное настроение.

…крысы стали группами выходить на свет и околевали кучно. Из всех сараев, подвалов, погребов, сточных канав вылезали они длинными расслабленными шеренгами, неверными шажками выбирались на свет, чтобы, покружившись вокруг собственной оси, подохнуть поближе к человеку. Ночью в переулках, на лестничных клетках был отчетливо слышен их короткий предсмертный писк. Альбер Камю

Древняя священная поэма Багавата Пурана на санскритском языке наставляла жителей Индостана покидать свои жилища, как только крысы начнут падать с крыш и умирать. Кули — наемные носильщики, работавшие за нищенскую пайку в порту Бомбея в августе 1896 года не имели возможности последовать мудрому совету древней книги, потому что бежать им было некуда, а в жилищах их ждали голодные семьи. Каждое утро люди, выходившие на работу находили всё больше и больше трупиков издохших крыс, и постепенно среди них стали встречаться тела умерших людей. Первые смерти от чумы среди портовой бедноты начались примерно в середине августа, но только в конце сентября проблема приняла масштабы, достаточные для того, чтобы власти города собрались на экстренное совещание. Заслушали главного санитарного врача города: у многих умерших, найденных полицейскими, были обнаружены характерные бубоны под мышками, в паху или на шее. Первое желание нормального чиновника, принадлежащего к любой стране и эпохе, это «контролировать ситуацию и не допускать паники», поэтому в рамках «контроля и недопускания» было решено, что в городе ничего особенного не происходит, и «чума существует в легкой форме, распознаваемой лишь с помощью микроскопического анализа». Тем временем, относительно безобидный десяток заболевших в день постепенно превращался в угрожающую сотню заболевших в день. Некто Соломон Иджи, выдававший себя за святого, объявил о приближении роковой даты Магастами, с которой начнется якобы золотое тысячелетие. К этому сроку мир с помощью чумы будет очищен от всех грешников и вершителей беззакония. Люди волновались.

За полтора года до начала эпидемии неизвестные злоумышленники испачкали смолой статую королевы Виктории на одной из площадей Бомбея — и это не могло остаться безнаказанным. Когда появилась чума, на базарах одновременно возникло убеждение, что это бедствие послано разгневанной королевой-богиней в качестве мести всем народам Индии. Люди очень волновались.

В начале октября был создан специальный комитет из чиновников и врачей, обладавших самыми широкими полномочиями. Главой противочумной комитета был назначен генерал Гейтер. Потомственный военный, всю жизнь прослуживший в Индии, воевавший в Пакистане и Бирме, знавший обычаи, он стал неплохим кадровым выбором, тем более, что в распоряжение противочумного комитета поступали армейские и флотские части из гарнизона города. Гейтер только что вернулся в Бомбей из экспедиции в Читрал — небольшое, формально независимое княжество в высокогорьях Северной Индии, где операция по проецированию британского влияния пошла не совсем по плану, превратившись в короткую, но жестокую войну с пуштунами.

Комитет начал тщательную и массовую кампанию очистки города, и организованные в рабочие команды местные жители промывали сточные канавы и улицы смесью морской воды и карболовой кислоты, посыпали дезинфицирующим раствором перекрестки улиц и подъезды многоквартирных домов — на дезинфекцию было потрачено более чем 100 тыс. рупий. Ну и конечно, все мы помним, какая дезинфекция самая надежная, верно? Несколько кварталов городских трущоб были выселены и преданы всеочищающему огню. Из квартир тех кварталов, что решено было оставить, выносилось и сжигалось всё барахло, которое не было приколочено к полу — платья, тряпки, подстилки и всякое такое. Работа здорово облегчалась тем, в абсолютном большинстве индусских жилищ совсем не было никакой мебели, за исключением тонких деревянных перегородок, которые делят одну маленькую комнату на ≈ 30 микроскопических семейных капсул, каждая из которых была базовой «социальной единицей» — один или два работника, престарелые родители, несколько детей, несколько безработных, и все постоянно голодные и живут в невероятной тесноте, нищете и антисанитарии. Перегородки отдирали от пола и жгли на улице, внутрь заносили рукав ручного насоса, и раствором карболовой кислоты обливали полы, стены и потолки. Черепичную кровлю крыши разбирали, чтобы дать доступ солнцу и свежему воздуху, лестницу посыпали хлоркой и сдавали дом обратно охреневшим жильцам.

Сначала предполагалось, что десятидневному карантину необходимо подвергать всех здоровых обитателей домов, где диагностировали чуму. С медицинской точки зрения это было весьма разумно, с логистической — весьма неразумно, а с народно-традиционной точки зрения это была полная дичь. Парсов, мусульман и индуистов ведь невозможно загнать под одну крышу, их необходимо хранить раздельно. Мусульманская женщина, у которой умер муж, не может выходить из дома в течение четырех месяцев и ещё пяти дней, и первые попытки переселения таких женщин в карантинные лагеря привели к такому яростному бардаку в исламских кварталах, что их оставили в покое. При ежедневной смертности в 200-300 человек, необходимо было бы изолировать по тысяче человек в день, и с учётом религиозных и традиционных ограничений возле Бомбея нужно было бы построить ещё один «карантинный Бомбей» чуть меньших размеров. Ну и в общем и целом на карантин забили, пусть бегают.

Но зато проводили изоляцию заболевших и подозрительных по чуме, уничтожали имущество и иногда жилища у лиц, умерших от чумы, эвакуировали людей из пораженных кварталов (для проведения тотальной, ну вы поняли, дезинфекции), запретили ярмарки и паломничества, организовали уличные блокпосты с медицинскими осмотрами, ввели ограничения на железнодорожные пассажирские перевозки и в принципе на перемещение по стране, досматривали судов и их пассажиров, и особенно строгий карантин был введен для лиц, отплывающих в Европу.

Во время обысков местные жители старательно не шли на сотрудничество.Найденный больной или труп автоматически означал, что в доме устроят дикий погром, некоторых слегка заболевших или даже вполне здоровых людей врачи уведут неведомо куда, стены вымажут вонючим, и вообще от всего этого лучше держаться подальше. Чрезвычайно распространенным был слух, что королева потребовала доставить ей десять тысяч индусских печеней, поэтому посланные из-за моря и местные врачи уводят людей и делают вскрытия в госпиталях.

«Население всеми средствами старалось скрыть больных из страха перевозки их в госпитали… Для сокрытия больных родственники пускались на всевозможные хитрости. Запирали их в сундуках, в которых они иногда успевали задохнуться, пока инспекционный отряд находился в доме; прятали в самые глухие углы чердаков и закидывали разным хламом. В одном случае умирающую от чумы старуху усадили лицом к окну и дочь все время усердно расчесывала ей волосы, пока инспекционный отряд осматривал помещение» Доктор Левин, участник русской экспедиции

К декабрю месяцу Бомбей уже совершенно не был похож на преуспевающий торговый город: смертность составляла временами до двух тысяч! человек в день, на месте нескольких кварталов были выжженные пятна, уличные базары позакрывались, тысячи человек свалили из города, и десятки тысяч пытались свалить. Чума для большинства жителей Бомбея была не так страшна, как нарушенная экономическая жизнь: введённый властями карантин и ограничения на перемещение товаров и жителей, остановившаяся работа порта и всеобщая паника оставили без средств к существованию десятки тысяч человек, для которых ежедневная тяжелая работа по перемещению товаров со складов на корабли и обратно была единственным средством не умереть от голода и обеспечить свои семьи. Город захлестнула волна грабежей и насилия, когда голодные и отчаявшиеся отбирали последний кусок хлеба у голодных и обессилевших.

Местные жители ожидают специального поезда для эвакуации. Британская литография

Понимая, что разбегающиеся жители Бомбея непременно потащат заразу вглубь страны, Гейтер (глава противочумной комиссии) распорядился заранее выставить военно-санитарные заслоны и начать профилактические мероприятия. Один из таких противочумных «заградотрядов» разворачивался в городе Пуна, километров за сто пятьдесят от Бомбея, под руководством офицера ICS Чарльза Рэнда. Сосредоточив под своим руководством около пятисот солдат, нескольких врачей и фельдшеров, он развил кипучую деятельность по обороне, учредив досмотры, обыски домов, дезинфекцию, и всё в таком духе, причем для местных ситуация выглядела однозначной.

Дело в том, что в глазах местных жителей сначала появился Рэнд и его врачи, мажущие дома вонючей белой смесью, а потом (вместе с беженцами с побережья, но это совпадение) пришла чума, убивающая их родных и близких. В феврале 1897 года в городе погибло около семисот человек, и их, несомненно, отравили англичане. Более того, (Британские солдаты) либо по невежеству, либо по наглости насмехались, позволяли себе обезьяньи выходки, говорили глупости, запугивали, трогали невинных людей, пихали их, входили в любое место без причины, крали ценные вещи — цитата из местной газеты.

Они имели полное право вторгаться в любой дом и опрокидывать вещи… Военнослужащие раздевали мужчин, женщин и детей догола для “проверки”, иногда даже в общественных местах, и эвакуировали их в больницы или помещали в карантин. Иногда они также уничтожали имущество без надлежащего разрешения.

Не, ну гады, да.

Ходили упорные слухи, что как минимум две женщины были изнасилованы, а многие солдаты мочились!!! в пищу во время обысков домов. Рэнд, в свою очередь, в докладах указывал на то, что местные жители в возникновении чумы винят солдат, проявляют агрессию, скрывают заболевших и тайно хоронят умерших. Рэнд пишет о железной дисциплине среди солдат и медицинского персонала — один из лидеров индийских националистов журналист Тилак пишет в своей газете, что чума является меньшим злом, чем тирания противочумного комитета. Истина наверное была где-то посередине.

И тут в общем на сцену выходят молодые революционеры братья Чапекар — национальные индийские герои борьбы за независимость, известные и почитаемые на родине за подвиг, который они совершили. Их имена знают школьники, о них снимают фильмы, в их честь названы улицы, и подвиг их — яркий, самобытный пример тупорылости. Жили были три усатых брата, жили дружно и небогато, дед разорился и умер, отец разорился и умер, перспективы туманные, а еще чума и англичане эти. У братьев внезапно бомбануло.

Рэнда надо было остановить, он же был злом большим, чем чума. Около полуночи 22 июня 1897 года завершились торжества по случаю очередного юбилея королевы Виктории, высокие гости провинциального масштаба разъезжались из дома правительства по своим квартирам, отелям и резиденциям. Когда карета с Уолтером Чарльзом Рэндом поравнялись с засадой, которую на ночной дороге устроили народные мстители, старший из братьев закричал: это он! Старший и средний брат запрыгнули на подножку и разрядили свои пистолеты в пассажира. Младший ещё застрелил лейтенанта Аерста, который вообще не при делах был, но выглядел очень подозрительно.

Старшего брата сдали властям двое вообще левых индусов, тоже братьев (у них там очень большие семьи). За это остальные два мстителя-брата завалили предателей-братьев, попались на этом деле полиции, и потом их всех троих братьев-мстителей повесили. На суде они сказали, что регулярные унижения, которым Рэнд подвергал индийский народ, заставили их выступить в защиту достоинства Индии.

Недоуменное молчание, честно говоря.

Смерть Рэнда ничего не изменила в тактике британцев, и чуму в конце концов удалось остановить. Она ушла, убив около четырех тысяч человек из двенадцатитысячного населения города.На несколько десятилетий об этой истории забыли. После обретения Индией независимости национальные лидеры начали пристально вглядываться в прошлое, в поисках патриотов-первопроходцев для учебников истории. Подвиг братьев Чапекар объявили первой ласточкой национального движения,и канонизировали.

Вместо морали усатый плакат болливудского блокбастера 2016 года.

В фильме почти нет танцев, что меня немного разочаровало, но ГЕРОИЧЕСКИЙ ПАФОС на том же уровне, что и в их фильмах 70х

Сменим тему.

«Не сомневаюсь, что придет день, когда один из моих учеников остановит чуму» Луи Пастер

Третья пандемия чумы шагала по Азии, с эпидемиями уже столкнулись в Китае и Российской империи, и настороженные медицинские власти развитых стран всего мира не хотели упускать шанса поднабрать немного опыта в борьбе со страшным врагом, и лучше бы подальше от своих границ. Индия стала очередным центром паломничества «охотников за микробами»: помимо британских медиков там работали научные экспедиции из Австро-Венгрии, Италии, Франции, России, Египта и Германии. Микробиология — молодая стремительно развивающаяся наука, и всё новые и новые открытия говорят о том, что уже в первой половине двадцатого века человеческий разум сможет полностью искоренить все болезни. Энтузиазм был невероятный.

Пастер был прав. В числе тех, кто по просьбе колониального правительства поехал в Бомбей был тридцатишестилетний микробиолог Владимир Ааронович Хавкин, бывший подданный Российской империи, бывший выпускник новороссийского мединститута, бывший ученик Мечникова, бывший сотрудник пастеровского института микробиологии и инфекционных заболеваний. В 1893 году он создал первую в мире вакцину от холеры и приехал с ней в Калькутту, и в течение следующих четырех лет лично вакцинировал ≈ 42000 пациентов. Смертность от холеры упала в десятки раз, вакцину начали производить в промышленных масштабах, были подготовлены десятки специалистов — блистательная победа над самой грозной болезнью 19 века. И вот теперь поезд везёт его в Бомбей — на чуму.

В Бомбей он приехал с готовым планом действий: он исходил из известных предпосылок приготовления иммунных вакцин: если в человеческий организм ввести ослабленную культуру микробов, человек становится (возможно) невосприимчивым к болезни . Правда, пока такую вакцину изготовить никому не удавалось, хотя возбудитель чумы уже был открыт Александром Йерсеном во время гонконгской эпидемии в 1894 году. Хавкин выращивал миллионы чумных палочек на специальном питательном бульоне, а потом травил их фенолом, глушил хлороформом, подогревал и высушивал. Полученные сыворотки проверялись на крысах: на кораблях, пришедших из других стран покупались десятки крыс, вакцинировались, а потом к ним в клетки сажали больных чумой крыс с городского рынка. Крысы дохли в клетках, люди дохли на улицах, время поджимало.

Тем временем, эпидемию удержать и локализовать не удалось. Она вышла за пределы Бомбейского президентства и отправилась путешествовать по стране, добравшись до Калькутты, Карачи, Дели и Хайдарабада, поразила не только крупные города и порты, но и проникла в сельскую местность, где практически не поддавалась учету. Паника, бардак, беженцы.

А в небольшой лаборатории Хавкина в январе 1897 года выжили десять крыс, вакцинированные очередным вариантом сыворотки и зараженные затем чумой. Из трюмов пришедшего из Европы парохода добыли свежих крыс и повторили. Затем проверили на кроликах и морских свинках — выживают.

Рецепт оказался невероятно простым, немного на стыке науки и алхимии:

Суточную бульонную культуру чумных бацилл разводить в специальном бульоне, приготовленном из не обезжиренной баранины, к которому прибавить некоторое количество очищенного кипячением с водой коровьего масла или масла кокосовых орехов. Масла прибавлять столько, чтобы оно плавало на поверхности бульона островками. Культура в таком бульоне развивалась в виде отростков, спускающихся с поверхности вниз. Засеянные колбы держать в термостате при температуре 28 °C (комнатная температура в Индии) около 6 недель, взбалтывая периодически, чтобы сталактиты осели на дно и дали место новому росту. Через пять недель мутный бульон осторожно прогреть при температуре 65 °C, процедить через марлю, причем марлей задерживать только масло, затем добавить карболовой кислоты, разлить по флаконам и запаять. Нагреть еще раз до температуры 65 °C, после чего лимфа имеет вид густой темной жидкости и готова к употреблению.

Для проверки действия вакцины на человека (то, что крысам и кроликам норм, человека может и прикончить) сотрудники лаборатории предлагали наловить в трущобах несколько добровольцев — за малое вознаграждение, но медики конца девятнадцатого века были безнадежными гуманистами и романтиками, поэтому эксперименты ставили на себе. Хавкин сделал укол себе, полежал с пару дней с высокой температурой, оклемался, и отправился докладывать о полученных результатах медицинскому совету противочумного комитета. Те тоже пожелали попробовать, тоже полежали с температурой, тоже все выжили.

Итак, сыворотка не убивает человека — но даёт ли она ему иммунитет против заражения чумой? Англичане знали пару мест где всё уже готово к клиническим испытаниям.

Королевская Бикульская тюрьма предназначалась для лиц, осужденных на долгий срок. Население — 346 заключенных, девять человек больны чумой, и пятеро уже погибли. Замкнутое сообщество, без связи с внешним миром, в самом начале развития эпидемии. На вакцинацию согласились 154 человека, остальные же 183 стали добровольной контрольной группой. Из тех, кому была сделана прививка, чумой заболел лишь один человек и вскоре выздоровел. В контрольной группе же на момент окончания эксперимента погиб двадцать один человек.

Когда начинаешь проводить опыты над заключёнными, иногда бывает сложно остановиться. 1 января 1898 г. заболело трое арестантов Умеркадской общей тюрьмы, и все трое погибли. Осведомленные об интересном опыте Бикульской тюрьмы, привиться пожелали все заключённые.

Ввиду новизны самого дела и ответственности перед англо-индийским правительством и обществом, а также ввиду необходимости ясного и однозначного доказательства действия прививки, было решено привить только половину арестантов. Подопытных вывели во двор, построили, и укол был сделан по порядку каждому второму заключённому. Среди тех счастливчиков, кто получил прививку — смертей не было вовсе. Некоторые из тех, кому прививки не досталось, умерли, доказывая действенность и необходимость нового лекарства.

Это был прорыв. Впервые было получено действенное средство от самой пугающей болезни средневековья, однажды чуть не поставившей на колени европейскую цивилизацию, было найдено. Как оказалось впоследствии, оно было совершенно бесполезно против легочной формы чумы — и русским врачам в Манчжурии десятилетие спустя опять пришлось останавливать беду своими жизнями и жестокими решениями, но первый шаг был сделан, и человечество больше не было беззащитно. До изобретения вакцины все методы борьбы с чумой так или иначе повторяли всё то, что европейцы делали в четырнадцатом веке. Лекарство было несовершенным, давало лишь временный иммунитет, вызывало болезненные и опасные побочные эффекты (высокая температура, спутанность сознания, слабость, диарея, боль во всяких частях тела, поражение тканей в месте введения, острые иммунные ответы и прочая), но оно впервые позволило надежно защитить людей от бубонной чумы.

Первая вакцина была создана.

Карантинный лагерь. Штамп сверху справа — почтовый. Кто-то отправил это как открытку)

Палата чумного госпиталя. Раскрашенная фотография

Вакцинация

Пациентка чумного госпиталя в Карачи. Хорошо видны бубоны на шее.

Во время бомбейской вспышки чумы в Индии погибло около десяти миллионов человек.

В последующие тридцать лет — еще двенадцать с половиной миллионов.

Вспышки с десятками жертв случаются и в наши дни.

Такие дела.

Комментарии к статье (0)

Добавить комментарий

Top.Mail.Ru