Бешенство. История поисков вслепую

Гибель наступала в течение недели, поэтому укушенные часто, не дожидаясь помешательства и горькой участи, совершали самоубийство.

Первые симптомы довольно безобидны — беспокойство, страх, зуд и тошнота. Возбудитель — вирус, который чаще всего передается вследствие укуса через кровь или слюну. Переносчики — дикие и домашние животные, а также люди.

Укус волка считался самым опасным и приводил к заражению в 80% случаев. Возможно поэтому с распространением бешенства многие историки связывают появление мифов про оборотней, ликантропов и волколаков.

Инкубационный период достигает трех месяцев, после чего вирус поражает нервную систему, вызывая агрессию и галлюцинации.

Начинается неконтролируемое слюноотделение, судороги в области глотки и гортани, из-за чего проглотить самую слюну или любую другую жидкость становится просто невозможно. Именно поэтому бешенство раньше называли «водобоязнью». Спустя примерно неделю после появления первых симптомов нервная система деградирует, наступает паралич, и в итоге зараженный умирает от сердечной или легочной недостаточности.

Так называемые эпизоотии, случаи бешенства животных в ХVIII-ХIX веках были серьезной проблемой, угрожая жизни людей. Поскольку больные были социально опасны для общества. Без контроля и изоляции они кидались на людей, кусали даже своих детей и родителей. Антигуманно, но в средневековой Франции человека при появлении первых симптомов бешенства душили, зажимая между двумя матрасами, или перерезали вены на руках и ногах. И такая «профилактика заболеваемости» применялась вплоть до начала XIX века.

Вызов Пастеру

Самым эффективным способом лечения бешенства долгое время считалось предложенное Цельсом прижигание. Применяли его вплоть до конца ХIХ века, то есть на протяжении почти двух тысячелетий.

Случайным свидетелем этой процедуры в 1830 году стал девятилетний мальчик по имени Луи. Позже он окончит одну из лучших высших школ Франции, в 25 получит докторскую степень, в 30 станет профессором, обоснует биологическую природу брожения, изобретет свой собственный способ создания вакцин и с его помощью создаст вакцину от сибирской язвы, а также станет автором методики по уничтожению болезнетворных бактерий путем нагревания. Способ назовут в его честь — пастеризация.

И вот ученому с мировым именем Луи Пастеру уже 60. Но воспоминания детства не дают ему покоя. Научный интерес к проблеме бешенства подогревают и многочисленные неудачи коллег.

Последней каплей становится сообщение о кончине его давнего приятеля, ветеринара Пьера Бурреля после укусов бешеного лабораторного животного.

Пастер начинает работу. Первая задача — обнаружение возбудителя, а потом — переход к разработке лекарства. Несколько месяцев уходит впустую, команде Пастера не удается выявить вирус. Его частицы просто невозможно разглядеть в микроскопы. Пастер решает работать вслепую, акцентируя внимание на нервной системе зараженных животных, которую недуг поражает в первую очередь. Но даже на свежей нервной ткани культивировать возбудителя не получается. Единственный шанс — вырастить его в живом организме. Для этого нужно не просто заразить животное, а провести трепанацию его черепа для заражения его мозга. На это профессор пойти не решался. Пока его ученик, Эмиль Ру не убедил наставника в необходимости операции, ради спасения миллионов человеческих жизней.

В течение нескольких месяцев Пастер вместе с Эмилем Ру и Шарлем Шамберланом культивируют патоген в мозге кролика, многократно перевивая болезнетворный материал от одного животного к другому, от умершего к живому. И с каждым разом вирулентность — то есть болезнетворность, усиливается, а инкубационный период сокращается. После 90 пассажей продолжительность скрытого периода болезни стабилизируется на уровне недели. То есть — если заразить кролика именно этим штаммом — он гарантированно заболеет спустя ровно 7 дней. Полученную таким образом культуру Пастер называет фиксированным или стабильным «ядом». Слово вирус тогда еще науке неизвестно.

Работа над вакциной

Враг в руках. Теперь дело за созданием вакцины. Нужно снизить активность возбудителя, чтобы он не заражал весь организм, а заставлял бороться иммунитет.

Спустя несколько месяцев беспрерывных лабораторных испытаний по ослаблению вируса ученые находят решение — высушивание.

Кусочек мозга кролика, только что погибшего от стабильного «яда», подвешивали на нитке в стерильной колбе, а на дно помещали немного каустической соды. С каждым днем возбудитель становился все менее опасным, а через 14 дней высушивания и вовсе терял опасные свойства.

Это был первый шаг в разработке схемы так называемой постепенной иммунизации, при которой вначале вводится ослабленный двухнедельной сушкой образец, а затем болезнетворность усиливается.

Доказательная база собиралась из многолетних опытов на кроликах. Но перейти к испытанию на людях Пастер не решался. Риск был еще очень велик.

В итоге ученый решается испытать вакцину на себе, изначально заразив себя бешенством.

Но все решит случай. На пороге лаборатории появилась некая мадам Мейстер с сыном, покусанным бешеной собакой. Их местный лекарь посоветовал использовать единственный шанс на спасение — ехать в Париж и уговорить Пастера вакцинировать мальчика.

Так Йозеф Мейстер стал первым человеком, спасенным от бешенства. А 6 июля 1885 до сих считают переломным моментом в истории вирусологии.

Сенсация

Известие о том, что лекарство от бешенства найдено, очень быстро становится сенсацией. Но, выступая 1 марта 1886 года на расширенном заседании парижской академии наук, Пастер был крайне сдержан в своих выводах, заявив, что болезнь еще мало изучена. Однако статистика убедительна — из 350 привитых умер лишь один пациент. И то, это была 10-летняя девочка, которую привезли в лабораторию лишь на 36 день после укуса.

Новости об успехах Пастера распространяются быстро. Поток пациентов растет, а вместе с ним и количество врачей, которые хотят освоить инновационную методику.

Одними из первых подхватывают инициативу российские доктора. От одесского общества врачей в Париж для освоения новой методики Пастера решено отправить выпускника петербургской военно-медицинской академии, талантливого бактериолога, неплохо владеющего французским языком — Николая Гамалея.

По прибытии в Париж Гамалея сразу же включается в работу. Ухаживает за подопытными животными, делает инъекции. Но к самой к методике его не допускают из соображений осторожности. Ведь процесс создания вакцины длительный и сложный, а цена ошибки велика. На кону не только человеческие жизни, но и успех самого метода. Неточность в рецептуре или дозировке грозит гибелью пациента и уроном репутации профессора Пастера.

Когда Гамалея решается намекнуть о необходимости сделать вакцину достоянием мира, Пастер напоминает ему о том, какой травле подвергся создатель первой в мире вакцины Эдвард Дженнер. И уточняет — инкубационный период бешенства — минимум месяц, этого более чем достаточно, чтобы из любой точки Европы пациента успели доставить в Париж.

Мечта Пастера — строительство центра помощи от бешенства именно в столице Франции.

Секрет вакцины он держит при себе. До тех пор пока снова все снова не решает случай.

Русский волк Васька, или путь из Смоленска в Париж

Несчастный случай в уездном городе Белый под Смоленском, где 16 февраля 1886 бешеный волк покусал два десятка человек. Среди пострадавших оказался местный 70-летний священник Василий Ершов, который вспомнил, что читал в газете о способе излечения, созданном французским ученым. Супруга Ершова отыскала нужную заметку и телеграфировала в Париж просьбу о помощи. Ответ поступил в этот же день.

«Самым срочным порядком присылайте укушенных в Париж. Пастер».

Помимо желания помочь несчастным, у профессора, конечно, был свой научный интерес. Он ни разу не сталкивался с пациентами, пострадавшими от укусов бешеного волка.

Но в то время на дорогу от Белого до Парижа требовалось не менее пяти дней, несколько тысяч рублей и паспорта, ведь большинство укушенных были крестьянами. Бельская дума на внеочередном собрании постановила выделить для экспедиции 1000 рублей. Еще 2000 собрали из частных пожертвований. Но вопрос с паспортами и сопровождающими оставался открытым. Вскоре новости о событиях в Белом дошли до столицы. Обер-прокурор святейшего синода Константин Победоносцев доложил о ситуации императору Александру III.

Время шло и каждый день промедления мог стоить жизни любому из пострадавших, ведь чем позже начать курс вакцинации, тем меньше шансов на успех. На четвертые сутки Ершов решил самостоятельно ехать в Париж. Жена пыталась остановить еле стоящего на ногах супруга, раны которого еще кровоточили. Но тот был непреклонен — нечего гневить всевышнего молитвой о том, чего господь выполнить не может. Лучше уж умереть по дороге к спасению, чем ждать своей участи, лежа у печки. На том и попрощались.

Удивительно, но Ершову удалось добраться до Пастера. Остальных 18 пострадавших доставили в Париж лишь на девятые сутки после укусов. Необычный вид пациентов клиники привлек внимание общественности, французы пристально следили за судьбой «les mouzhiks russes». Корреспонденты приносили им в палаты черный хлеб и соленые огурцы и очень подробно расспрашивали про жизнь в России, поездку, ход лечения и, конечно, про виновника всех бед — бешеного волка, которому даже дали кличку Васька. Пастер навещал русских пациентов лично, а Николай Гамалея помогал с переводом.

Вакцину — в мир

В день, когда Пастер уже хотел отправлять смолян восвояси случилось то, чего все больше всего боялись. Один из крестьян — Матвей Кожеуров — умер с очевидными симптомами водобоязни. Остальных смолян Пастер само собой оставил в клинике и назначил им еще один курс вакцины. Однако в течение недели скончались еще трое.

Пастер приказал незамедлительно взять пробы и установить, что именно стало причиной смерти. Если виновата вакцина — то методика, как минимум, требует доработки, а если же причина в укусе, то значит волчий патоген куда опаснее собачьего и убивает в разы быстрее.

Согласно теории пастеровского стабильного яда, результат пришлось ждать неделю, за которую умерли еще двое смолян. Но кролик, получивший вакцину от вируса крестьянина Кожеурова, выжил.

Причиной смерти был укус волка.

А это значит, что идея Пастера об одной единственной центральной клинике не состоятельна. Стало очевидно — видов водобоязни несколько и длительность инкубационного периода может быть разной. В итоге профессор подозвал к себе Николая Гамалею, вручил ему подробное руководство по изготовлению «стабильного яда», двух зараженных кроликов и отправил своего ученика обратно в Одессу.

«Живые колбы»

Вскоре в разные концы Европы из Парижа стали разъезжаться и другие врачи со своими «живыми колбами».

Так называли зараженных стабильным ядом кроликов. Но вторая в мире (после парижской) прививочная пастеровская станция откроется именно в Одессе благодаря работе Николая Гамалеи.

Вклад Пастера в дело спасения русских крестьян и помощь в открытии прививочных станций отметил император Александр III, повелев наградить месье орденом Святой Анны первой степени. А также ассигновать 100 тысяч франков на строительство пастеровского института в Париже.

К концу 1886 года в мире заработает сразу несколько пастеровских станций, каждый день спасая человеческие жизни. Бешенство перестает быть приговором. Лекарство есть, и оно работает. Даже если найдено практически вслепую.