Заслуженный мучитель. История Анатолия Сливко

1973 год. В лесу под Невинномысском

На которой вожатый планировал снять главную сцену для своего исторического фильма про пионеров-партизан в годы Великой Отечественной. Наконец они вышли к нужному месту.

Это была довольно большая поляна, окруженная деревьями. В центре стояла наспех сколоченная виселица вокруг которой были установлены несколько пней-подставок для прожектора и кинокамеры. Сливко и его воспитаннику было ужасно жарко под прямыми лучами июльского солнца. Вожатый стал доставать из сумок технику, а Сергею велел пока переодеваться и готовиться к съемкам.

— Так, давай еще раз пройдемся по сцене: ты плачешь и по приказу залезаешь в петлю, но не хочешь умирать, кричишь и сопротивляешься столько, сколько сможешь, понял? Нужно продержаться хотя бы 10 минут, иначе ничего не получиться смонтировать. Расписку и неразглашении принес?

Подросток кивнул и достал из кармана сложенный вдвое листок бумаги. В заявлении говорилось, что он клянется никому не рассказывать о том, что участвовал в съемках. Сергей переоделся в парадную форму пионера и встал на пень перед виселицей. Анатолий Сливко включил камеру, скомандовал «Мотор!» и начал наблюдать. Как только подросток вставил голову в петлю, мужчина отпихнул в сторону пень и стал подбадривать подростка:

— Давай-давай, еще пять минут и все отснимем, дети до тебя и дольше держались, а ты взрослый лоб…

Подросток захрипел, а Анатолий вдруг замолчал, завороженно наблюдая за происходящим. В конце концов, мальчик потерял сознание и буквально выпал из петли.

Анатолий Сливко, наблюдавший за происходящим, вдруг кинулся к подростку с криком:

— Я вспомнил, черт возьми, вспомнил это…

Вожатый схватил подростка на руки и потащил в сторону брошенной на опушке машины, чтобы отвезти ребенка в больницу. Сейчас ему было все равно, что расскажет его воспитанник врачам, потому что сейчас он вспомнил то, что последние двадцать лет отравляло его жизнь.

В детстве

Анатолий Сливко родился 28 декабря 1938-го года в городке Избербаш в Дагестане. Родители мальчика приехали сюда за длинным нефтяным рублем. Емельян Сливко был нефтяником, а здесь как раз в последние несколько лет активно развивался этот промысел. Супруги Сливко переживали трудные времена после переезда. Дело близилось к разводу, когда женщина узнала о новой беременности. У них уже был один сын, второй ребенок женщине точно нужен не был. Все первые месяцы беременности они без конца скандалили, а женщина искала хоть какую-то возможность сделать аборт или хотя бы спровоцировать выкидыш, но ничего не вышло. Накануне Нового года в семье Сливко родился второй мальчик, которого и назвали Анатолием. Спустя пару месяцев отношения супругов стали налаживаться, перейдя из активной ненависти в стадию покорного терпения. В конце концов, «все так живут, и они научатся». И научились. А потом началась война.

В 1942-м году Избербаш ненадолго был оккупирован немецкими войсками. Городок в эти дни погрузился в напряженное молчание, на улицы люди старались лишний раз не выходить, так как по ним гордо вышагивали полицаи в красивой форме и высоких, черных, блестящих сапогах.

Огромный лохматый пёс соседей Сливко очень боялся этих людей в военной форме, то и дело проходящих мимо его будки. Возмутился он и на этот раз. Немецкий солдат с раздражением обернулся на лай собаки и потянулся за пистолетом. Соседский мальчик тут же ринулся к псу и лег на него, рыдая:

— Нет, пожалуйста, не надо, он хороший, просто лает, но хороший…

В следующую секунду раздался выстрел и жалобный скулёж пса, который пытался растормошить мальчика, лежавшего сейчас в луже крови. Солдат презрительно скривился, достал из кармана платок и с брезгливостью вытер кровь мальчика с сапог с треснувшей подошвой.

Этот эпизод стал первым сохранившимся воспоминанием четырехлетнего Анатолия Сливко. В его памяти четко отпечаталось то, как немецкий солдат оттирает кровь от треснувшей напополам подошвы кожаного сапога.

Война закончилась. Анатолий рос тихим, болезненным ребенком, который впадал в ступор всякий раз, когда родители начинали скандалить. В семь с половиной лет он пошел в школу и все более или менее нормализовалось, он стал реже болеть, больше не страдал энурезом, но вот близких друзей у него никогда не было. С братом у него была слишком большая разница в возрасте, чтобы дружить, а с одноклассниками он всегда вел себя холодно и отстраненно. Лет в десять ему разрешили купить пару кроликов с тем условием, что заботиться о них он будет сам. Все свободное время мальчик стал тратить на своих питомцев, которых он сам кормил, растил, а затем свежевал и продавал.

Однажды во время летних каникул Анатолий вместе с другими мальчишками играл в фашистов и партизан. Он и еще три ребенка были в роли фашистов. Других мальчишек поймали быстро, а Анатолий успел изрядно попортить нервы товарищам, да и не нравился он им никогда, так для смеха его играть пригласили.

— Нашел! – прокричал кто-то из команды партизан, заметив последнего «фашиста» в каком-то овраге.

— На виселицу! – прокричал кто-то другой.

Анатолия поймали и стали пытать как «фашиста, который не хочет сдавать своих». Постепенно игра выходила из-под контроля, и тут кто-то предложил повесить немца, так как такой же его брата несколько лет назад убил, когда тот свою собаку пытался защитить.

— Я видел, как он своих кроликов забивает, чертов немец! – кричал кто-то из мальчишек, перекидывая петлю через дерево.

Мальчика затолкали в импровизированную виселицу и подвесили. Анатолий стал кашлять и задыхаться, а потом вдруг пришло облегчение и свет выключился. Когда он пришел в себя десять пар испуганных глаз смотрели на него, товарищи без конца спрашивали, как он себя чувствует, и извинялись.

— За что? – спросил мальчик, сдавленным голосом и закашлялся.

— Ты не помнишь? – поразился кто-то из компании.

Анатолий только покачал головой, он ничего не помнил о последних нескольких часах своей жизни.

В юности

После школы Анатолий Сливко пошел в армию. Его отправили служить на Дальний Восток.

В годы службы он стал свидетелем ужасной аварии. В тот день они с однополчанами были в городе по какой-то надобности. Был праздник, вероятно, 1 мая. Толпа пионеров шла по парковой аллее. Они очень шумели. Их галдеж буквально перекрывал все другие звуки, как вдруг раздался дикий рев. Пьяный мотоциклист перепутал педали и на полной скорости врезался в толпу. Несколько детей получили серьезные травмы, а один ребенок умер.

— Пошли отсюда, ты чего застыл? – одернул Сливко приятель.

Анатолий с ужасом и стыдом для себя понял, что эта сцена его возбудила. Отныне он буквально всякий раз, когда закрывал глаза видел того мотоциклиста и распластанные на асфальте тела пионеров.

Девушки Анатолия Сливко никогда не интересовали, но в казарме только и говорили, что о красотках, живущих возле части, и невестах, которые ждали своих бойцов из армии. Всем хотелось верить, что их верно ждут у окошка, и чем сильнее была эта вера, тем больше девушек солдаты хотели заполучить здесь, вдали от дома. Равнодушный к прекрасному полу Анатолий выглядел здесь «белой вороной». Для отвода глаз он начал писать письма бывшей однокласснице, но все же скоро над ним стали подсмеиваться. Парень всегда болезненно воспринимал шутки и колкости приятелей, поэтому тут же познакомился с какой-то не очень красивой девушкой, живущей неподалеку. Срок службы близился к концу, Анатолий надеялся на то, что их роман не успеет зайти слишком далеко, но девушка оказалась чересчур назойливой и напористой. По большому счету, именно она проявляла всю инициативу в отношениях, она же уложила молодого человека в постель, а затем соврала о своей беременности. Парень мог себя заставить переспать с девушкой, но никакого подобия чувств у него, конечно, не было. Сливко резко порвал с девушкой за пару недель до дембеля, чем вызвал восхищение вперемешку с одобрением у однополчан.

— У меня невеста на гражданке есть, что было в армии, там и остается, — пояснил молодой человек.

С одноклассницей у него действительно завязалась доверительная переписка. Молодой человек с удовольствием описывал тяготы армейской жизни, читал о девичьих неприятностях и даже влюбленностях. Никакой романтики в этом не было, но впервые общение с женским полом было ему не в тягость. Оказалось, что дело было в том, что переписка не предполагает личного общения.

На дембель ему подарили видеокамеру «Кварц», так как во время службы Анатолий научился неплохо фотографировать, и его снимки даже пару раз публиковали в местных газетах. Первым делом после армии Анатолий встретился с одноклассницей, они выпили лишнего и девушка, почувствовав, что у парня к ней нет романтического интереса, начала ему рыдать в жилетку о прошлых отношениях. Она рассказала о том, как любила бывшего, как хотела за него замуж настолько, что забеременела, а тот все равно ее бросил, и девушке пришлось сделать аборт. По словам Анатолия, ему стало неприятно общаться с человеком столь низко павшим, и поэтому он прекратил общение, но на деле его просто не интересовали девушки ни в каком виде. Он не хотел в этом признаваться ни окружающим, ни тем более, себе, поэтому просто для виду с кем-то знакомился, а потом отчаянно искал причину, по которой можно поскорее с девушкой расстаться.

Пока Сливко служил в армии, его родители успели перебраться из Дагестана в Невинномысск в Ставропольском крае. Именно туда он и перебрался после армии, там он закончил химико-технологический техникум и поступил на работу на завод «Азот». При заводе работал туристический клуб,и девушка оттуда, предложила Сливко выступить перед детьми с лекцией о природе на Дальнем Востоке. Анатолий согласился, и неожиданно у него стало получаться.

Дети с интересом слушали его истории о том, как правильно устанавливать палатку или об азах спортивного ориентирования. Ему нравилось то, с каким восхищением смотрят на него дети,. Даже слишком нравилось. Однажды кто-то из мальчишек предложил ему организовать поход. Сливко обещал подумать об этом. Один из членов клуба проявлял особенный интерес к лекциям Анатолия, он все время крутился возле его камеры, которую Сливко частенько устанавливал в начале лекции. В то время Анатолий снова стал вести дневник, в котором писал, что его повсюду преследуют страшные сцены, которые, к ужасу его, нравятся ему все сильнее.

— Не хочешь поучаствовать в съемках? – спросил он у пятиклассника, который всю лекцию оглядывался на камеру. Конечно, ребенок был счастлив сняться в настоящем кино. Он с готовностью согласился на предложение Анатолия Сливко. — Взрослым не говори ничего, ты будешь участвовать в секретном эксперименте на выносливость.

На выходных Анатолий Сливко и пятиклассник Иван пошли в лес. Они долго плутали, пока наконец не вышли к поляне, на которой молодой человек установил камеру и достал приготовленную заранее петлю. Ребенок с подозрением стал разглядывать конструкцию из веревки.

— Я собираю данные для курса быстрой реанимации в сложных условиях. Нужно знать, сколько ребенок сможет прожить без воздуха, чтобы помочь в случае снежной лавины. Будет неприятно, но ты поможешь всем, кто окажется без воздуха в горах, — объяснил Анатолий прежде чем перекинуть петлю через ветку дерева.

Школьнику показалось глупым отказаться от участия, раз уж он пришел сюда и столько времени у взрослого отнял. Через какое-то время ребенок уже хрипел в петле, а затем потерял сознание. Как только мальчик перестал хрипеть Сливко ослабил веревку и стал его откачивать.

— Что произошло? Где мы? – спросил мальчик, придя в себя после того, как пришел в себя. Он не помнил, что произошло в последние несколько часов.

Анатолий отвел ребенка домой, но уже через несколько дней у него появились мысли о том, чтобы повторить эксперимент и снять все на видеокамеру. Сделанные записи никак его не устраивали. Тот факт, что мальчик ничего не помнил об эксперименте после того, как пришел в себя, невероятно воодушевил Сливко. В дневнике он писал, что нашел «невиданный источник наслаждений». Затем были и другие мальчики, которых Сливко удалось откачать, а потом он пошел в «поход» с пятнадцатилетним Николаем Добрышевым, которого ему не удалось откачать. Согласно дневнику, у Сливко не раз появлялись мысли о том, чтобы один раз довести дело до конца и больше никому не вредить, но отправляясь на «съемки» с Николаем Добрышевым, у Сливко не было сформировано четкого плана убийства, все произошло спонтанно.

Поняв, что перед ним на земле лежит тело убитого им подростка Сливко пришел в ужас. Он так был возбужден во время «съемок», что не смог словить нужный момент. Успокоившись, Сливко решил расчленить тело и избавиться от останков. В течение ближайших пары месяцев он каждый день ждал, что за ним придут, но казалось, что никто даже не заметил исчезновения подростка. Пьющие родители поначалу решили, что парень ушел из дома, а потом все же обратились в милицию, но там тоже никто особенно не искал мальчика. Анатолий Сливко решил, что больше никого в лес водить не будет, да и вообще будет держаться подальше от детей, но тут девушка из туристического клуба предложила ему вести занятия для школьников на постоянной основе.

Романтик

На работе Анатолия ценили как особенно инициативного сотрудника, вот только не женат он был. Конечно, не преступление, но женатый сотрудник всегда лучше холостого и непредсказуемого. То и дело кто-то из тетушек в администрации ему намекал о том, кто из сотрудниц сейчас свободен и готов к отношениям. В конце концов, в 1968-м году начал встречаться с тихой и спокойной девушкой Людмилой, трудившейся на том же заводе.

У них сложились хорошие дружеские отношения, которых, по мнению Анатолия, было достаточно для брака. Они поженились, а переспали лишь после свадьбы, хотя на момент бракосочетания обоим было около 30-ти. Людмила приняла это за особенную порядочность, а потом стала страдать из-за отсутствия близости. Анатолий тоже стыдился и страдал. Близость с женой была ему физически неприятна, хотя отношения между ними были прекрасными, но Анатолия возбуждали такие вещи, в которых ему стыдно было признаться самому себе.

Однажды он пришел к венерологу со своими проблемами, но как только Анатолий заикнулся об импотенции, медсестра, сидевшая за столом, противно захихикала, а врач усмехнулся и посоветовал попить настойку элеутерококка. Помочь не поможет, но не помешает.

Благодаря героической фантазии Сливко у них с Людмилой все же появилось двое детей, после рождения второго ребенка Анатолий больше никогда не проявлял инициативы в постели, а через пару лет и Людмила смирилась с тем, что муж равнодушен к ней как к женщине. Сыновья были очень привязаны к отцу, но сам Анатолий до ужаса боялся, что у него появятся «черные мысли» и в отношении собственных сыновей, поэтому старался как можно реже оставаться с ними наедине, чем ужасно злил жену.

Вскоре после рождения первого сына Анатолий стал вести занятия в туристическом клубе «Романтик». Эти занятия снова и снова возрождало в его памяти те сцены, которые были уже засняты на пленку его камеры. Подросткам нравился жесткий, резкий стиль преподавания Сливко. Он мог отпустить какую-то скабрезность, по ходу дела сказать какую-то женоненавистническую шутку или вспомнить армейскую историю. Со временем туристический клуб «Романтик», созданный на волне любви к авторской песне и походной романтике превратился в военно-патриотический клуб со спортивным ориентированием, сложными заданиями на выносливость и играми в пионеров и фашистов в лесу. Если раньше в клубе хоть иногда кое-какие девочки и бывали, то постепенно здесь остались только мальчики-подростки, причем число их увеличивалось с каждым днем.

«Толик», как его называли дети, был своим для подростков, с ним можно было поделиться проблемами, у него частенько спрашивали совета. Со временем деревянный домик, в котором собирались члены клуба, перестал вмещать всех желающих. Сливко несколько раз просил помещение побольше, но его только кормили «завтраками», и тут как нельзя кстати деревянный домик сгорел. Есть подозрения в том, что Сливко «помог» этому случиться, но подтверждений этому, конечно, нет. Вскоре клубу дали новое помещение в местном дворце химиков. Анатолий Сливко предложил сменить заодно и название клуба по спортивному ориентированию: «Через Горы Реки И Долины», или просто «ЧЕРГиД».

ЧЕРГиД

Через пару лет в туристическом и военно-патриотическом клубе «ЧЕРГиД» состояло больше 200 человек.

По факту это был главный и единственный клуб подросткового досуга в Невинномысске, а Анатолий Сливко был его бессменным лидером. Мужчина скурпулезно и внимательно изучал места ведения боевых действий в ходе Великой Отечественной, изучал куда наступали немцы и где базировались лагеря партизан, а затем устраивал своего рода исторические реконструкции по мотивам прочитанного. Бывало, что он договаривался с ветеранами, которые в те годы были еще 50-60 летними мужчинами, чтобы те приходили на сбор клуба куда-нибудь на Марухский перевал, чтобы рассказать о своих воспоминаниях о войне.

Члены клуба выступали на всех праздниках, где удивляли всех тем, как они быстро и четко выполняют команды своего лидера, клуб выпускал листовки и рисовал стенгазеты. Вскоре финансирование клуба увеличили, а для того, чтобы стать его членом нужно было постараться и пройти ряд испытаний. Быть чергидовцем было почетно. Анатолий Сливко не раз ездил за границу, чтобы делиться с зарубежными коллегами опытом в организации военно-патриотической работы, в том числе в рамках программы обмена опытом он побывал в Японии.

Первые несколько лет работы в клубе Анатолий боролся со своими фантазиями. Боясь, что все снова может зайти слишком далеко, он не решался обращаться к детям с «особой просьбой». Взамен этого он купил несколько манекенов и пытался снимать видео с их участием, но ничего не выходило. Самолично Сливко сделал из дерева кукол, напоминающих Пиноккио, но и это не помогло. Через пару лет он вновь стал потихоньку предлагать подросткам помочь ему с написанием методички, съемками любительского фильма или ролика, иллюстрациями для книги о войне.

Основу деятельности клуба составляли походы. Подростки долго готовились к этому, тренировались, а потом на 2-3 дня отправлялись с «Толиком» в поход. Несколько дней они спали в палатках, разводили костер и до ночи играли в патриотические игры про фашистов и партизан, индейцев и ковбоев и тому подобное. Каждое действие стоило какое-то количество баллов, которое конвертировалось в денежное вознаграждение или конфеты. Разведение костра, установка палатки – все, хоть и символически, но оплачивалось. Дороже всего стоила поимка врага в рамках игры. Подросткам нравилось ловить врагов и казнить их, пусть и не всерьез. Вечером, после отбоя, Анатолий Сливко частенько заводил разговор с кем-то из мальчиков.

— Я пишу методичку по оказанию первой помощи в условиях нехватки кислорода, не хочешь поучаствовать в эксперименте на выносливость? Тебе полезно будет, ты ж мелкий по росту, а в эксперименте нужно будет повисеть, позвонки заодно растянешь, подрастешь? – предлагал Сливко.

Подростки всегда соглашались. Анатолий Сливко пользовался непререкаемым авторитетом, и если уж он что-то предлагал, то это почитали за честь. К тому же лидер клуба предлагал за участие в эксперименте неплохое вознаграждение в 25 рублей (низкая зарплата за месяц по тем временам). Нужно было написать расписку, отдать ее «Толику» и в указанное время быть в нужном месте. Подросток весь остаток похода думал только о предстоящем эксперименте. Спустя несколько дней после возвращения в Невинномысск ребенок ждал Анатолия в назначенном месте, покорно шел за лидером клуба на поляну, переодевался и влезал в петлю. Несколько минут Сливко снимал то, как подросток корчится в петле, а затем оказывал ему первую помощь. Часто после произошедшего мальчик не помнил о том, что произошло, а даже если в памяти и оставалось несколько неприглядных картин, тот старался побыстрее выкинуть их из головы.

Долгое время Анатолий Сливко чувствовал свою вино за убийство Добрышева, о чем частенько писал в своем дневнике. Он не раз вспоминал свою первую жертву и боялся повторения, но ничего не происходило. Раз за разом все шло как по маслу. Однажды после удушения на шее мальчика остались характерные отметины, и впоследствии Сливко стал обматывать шею мальчиков полотенцем, чтобы не оставалось следов. Был случай, когда Сливко заигрался и не мог потом привести ребенка в чувства. В ужасе он привез его в больницу, но там никто не задал ему никаких вопросов. Мало ли, что в походе может произойти.

Для разнообразия Анатолий стал предлагать подросткам надеть противогаз с эфиром или пластиковый пакет на голову, из любви к Родине и строго для благих целей, конечно. Почти десять лет схема не давала сбоев, но Сливко чувствовал, что каждый раз ему требуется все больше, а значит, будет риск, что мальчик все запомнит и расскажет. Этого допускать было нельзя.

Серия

1973-1985 г.

— Ты что волосы отрастил, ходишь как девочка, постригись сегодня же! – возмутилась учительница, увидев, что волосы 15-летнего Саши Несмеянова уже настолько отросли, что стали завиваться на шее.

Учительница на дух не переносила подростка и была вне себя, узнав что тот не собирается уходить после 9-го класса. Казалось, что женщина поставила себе цель: вытурить подростка из школы любой ценой. На просьбу постричься мальчик кивнул и сказал, что при случае обязательно пострижется, но ни на следующий день, ни после выходных он так и не исправил прическу. Женщина вызвала родителей в школу и потребовала от них, чтобы ребенок постригся немедленно. Мать мальчика пересказала вечером разговор с учительницей, а Саша только тяжело вздохнул.

— Меня пригласили поучаствовать в съемках, а для этого нужно немного отрастить волосы, как снимусь – схожу в парикмахерскую, — спокойно пояснил мальчик.

Женщина выдохнула. Оказывается, ее сын вовсе не наркоман-рокер, как говорила учительница, а наоборот, настолько хорош, что его даже в кино пригласили сниматься. Женщина взяла телефон и позвонила классной руководительнице, чтобы объяснить ситуацию, но сделала этим только хуже.

— Вы посмотрите на него, актер нашелся. Я-то думала, что ты просто ленивый разгильдяй, а ты у нас актер, оказывается. И кого ж ты с такими волосами играть будешь? Девочку? А ну покажи нам девочку, мы оценим… — учительница издевалась над парнем добрую половину урока.

Несмеянов стойко терпел все более распаляющуюся учительницу, когда вдруг прозвенел звонок. На другие занятия подросток решил не идти, одноклассники только сочувственно похлопали его по плечу, никто из них тоже после такого концерта не пошел бы на оставшиеся несколько уроков.

Несмеянов пошел в указанное место и встретился с Анатолием Сливко. В руках у главы клуба «ЧЕРГиД» был массивный короб с кинокамерой «Кварц». Больше этого мальчика никто и никогда не видел. Спустя пару дней учительница позвонила матери Саши и повинилась перед ней за концерт на уроке. Все было подумали, что мальчик просто решил ненадолго сбежать из дома. Милиция не стала усердствовать в поисках ребенка, решив, что тот нагуляется и вернется, но мать мальчика не собиралась сдаваться на полпути, она сама развернула поиски, попросила всех знакомых ей в них помочь, а потом договорилась, чтобы по местному телевидению показали фотографию ее сына. Вот только у женщины все снимки сына были двухлетней давности. Пришлось идти в туристический клуб «ЧЕРГиД», в котором занимался ее сын. Анатолий Сливко с участием отнесся к проблеме женщины. Он не только дал ей снимок, но и предложил женщине организовать поиски в лесу. Естественно отряд подростков искал совсем не в том месте, где Сливко обычно снимал свои «фильмы». Всех столь сильно впечатлило то, с каким участием и заботой мужчина относится к ребятам из клуба, что вскоре секретарь, которая однажды предложила провести ему пару лекций, рекомендовала его к присвоению звания «Заслуженный учитель», хотя у Сливко не было профильного образования, соответственно, и на звание это он претендовать не мог.

Спустя два года домой со съемок не вернулся 11-летний Андрей Погосян. Родители знали, что его отобрали на какие-то съемки, но, что это за фильм и кто режиссер, они не знали. Сын как-то мельком обмолвился, а потом больше не упоминал. У родителей были свои проблемы, если школа решила отправить ребенка на съемки, то значит, так нужно. Еще через несколько лет не вернулся Сережа Фатнев, а затем через пару лет — Вячеслав Хвостик.

Так продолжалось вплоть до 1985-го года, когда милиция занялась расследованием дела о пропаже Сережи Павлова. Анатолий Сливко всякий раз собирал отряд своих «чергидовцев» и отправлялся на «поиски», давал показания и всегда активно сотрудничал со следствием. Никому и в голову не приходило объединить дела о пропаже детей. 15-летний подросток и 11-летний ребенок – слишком разные профили. Один мог сбежать из дома, а другой мог случайно потеряться в лесу. Дети пропадали раз в несколько лет, ничто, казалось, кроме участия в одном туристическом клубе их не объединяло, но, с другой стороны, из крупных подростковых клубов в Невинномысске работал только «ЧЕРГиД», все более или менее социально активные подростки в нем состояли. Предположить, что военно-патриотический клуб, помогающий ветеранам, устраивающий исторические реконструкции и занимающийся военной подготовкой и патриотической пропагандой, как-то связан с исчезновениями детей никто не мог. Анатолий же совершенствовался в искусстве сокрытия трупов, придумывая себе все более сложные фетиши: от расчленения тел и сбрасывания их в речку он вскоре перешел к их сожжению, причем особенно сильно его интересовали черные кожаные ботинки на детях. Он их снимал перед тем, как избавиться от тела. Частенько он отрезал от ботинок мыски.

В течение 20-ти лет, которые работал туристический клуб, Анатолий Сливко продолжал предлагать детям поучаствовать в съемках, сфотографироваться для своей книги о Великой Отечественной, принять участие в исследовании по оказанию первой помощи подросткам в условиях недостатка кислорода. Подростки почитали за честь, что их великий лидер обратился к ним с особым поручением. Они писали расписку, в которой обязались никому не говорить об участии в мероприятии, а затем шли вместе с Анатолием в указанное место. Сливко включал свою камеру «Кварц» и приступал к пыткам. Чаще всего он предлагал детям облачиться в форму пионера или фашиста, обязательно надев при этом черные высокие ботинки, затем ребенок должен был что-то сказать, подняться на эшафот и несколько минут мучиться в петле, затем Сливко ребенка откачивал. Постепенно этот сюжет наскучил Сливко, для разнообразия он стал привязывать детей на растяжку, вешать их вниз головой и т.д. Очнувшись, большинство детей смутно помнили, что случилось. Они были благодарны Сливко за то, что тот потратил на них время, откачал их, когда они позорно бухнулись в обморок. Анатолий доводил детей до дома, выдавал денежное вознаграждение в 25 рублей и напоминал о данной расписке. Дети заверяли, что никому ничего не расскажут, а спустя несколько дней те смутные воспоминания, которые остались после съемок, начинали потихоньку стираться и вытесняться в область снов и страхов.

Детей часто начинали мучить приступы астмы, неврозы, ночные кошмары, им очень хотелось рассказать о своих страхах кому-то, но это было бы глупо, кто поверит, что директор туристического клуба засовывал их в петлю? Пару раз кто-то из подростков делился с кем-то из друзей воспоминаниями о произошедшем. В одних случаях приятели им не верили, а в других рассказывали родителям, и тогда не верили уже взрослые. Да даже сами участники экспериментов через пару дней не верили собственным воспоминаниям. Годы шли, чергидовцы взрослели и обзаводились собственными детьми, которые тоже записывались в туристический клуб «Через горы, реки и долины». Анатолий за эти годы успел сделать очень успешную карьеру и получить множество почетных званий, наград и благодарностей: Сливко имел звание ударника труда, заслуженного учителя, был депутатом горсовета и пр.

Арест

В июле 1985-го года в Невинномысске пропал 13-летний Сергей Павлов. За пару дней до исчезновения он сказал родителям, что руководитель клуба выбрал его для съемок в журнале, но об этом родители вспомнили только через несколько дней после исчезновения ребенка. Мать мальчика выглядела, по мнению сотрудников, слишком холодно и отстраненно, поэтому следователь поначалу стал отрабатывать версию о том, что ребенка убила мать, о предстоящих съемках для журнала он узнал за пару дней до своего отпуска.

— Разберешься тогда с этой версией, пока меня не будет, — попросил мужчина свою коллегу Тамару Лангуеву.

Версия с клубом казалась следователю маловероятной, но самой трудоемкой, хорошо, что не ему теперь все это разгребать.

Следователь Тамара Лангуева согласилась принять это дело и разобраться с клубом, но когда она приехала по адресу, выяснилось, что Анатолий Сливко вместе с группой подростков уехал на море, вернуться он должен был только через несколько дней. В клубе все равно толпилось довольно много подростков, работали секретарь и завхоз, а атмосфера тут была какой-то странной для детского клуба. Директора не было на месте, но никто не кричал и не галдел, в коридорах не играли, а все лампочки и стекла были на месте. И это в клубе, в котором состоят только мальчики-подростки, часто из неблагополучных семей. Поистине гениальная дисциплина, лучше чем в отделении милиции.

Тамара Лангуева спросила у секретаря, может ли она сесть где-нибудь в кабинете и порасспрашивать детей о клубе. Женщина пожала плечами и предоставила следователю кабинет. Все дети, как заведенные, говорили о директоре только в превосходных тонах, но некоторые иногда отводили глаза в сторону и начинали с преувеличенным интересом изучать состояние линолеума в кабинете. Не бывает идеальных людей, а тем более – идеальных руководителей. У всех должны быть какие-то обиды на него.

— Послушайте, вы же все равно не поверите, и на смех поднимете, — не выдержал один из подростков. – Я сам не уверен в том, что помню. Если не уверен, то показания лучше не давать, верно?

— А это не показания, а беседа о твоих фантазиях, смеяться ни над чем не буду, — заверила Лангуева.

Подросток рассказал, как «снимался» у Сливко, как его душили до тех пор, пока он не потерял сознание. Дальше было проще, Тамара намекала детям о том, что знает про петлю. Их лица светлели. До сих пор большинство из них были уверены в том, что все, что они помнили, их выдумки и фантазии, в которые никто не поверит, а сейчас женщина им намекала, что знает про эти выдумки. Значит, они не сошли с ума, и их воспоминания настоящие. Всего Лангуевой удалось получить показания больше чем у 40 детей, которые принимали участие в экспериментах Сливко. Тех, кто так и не признался, конечно, больше, но посчитать их невозможно.

Арестовали Анатолия Сливко только 28 декабря 1985-го года. Поначалу он попытался отнекиваться, но когда милиция зашла в кладовку, в которой был сложен «инвентарь» для съемок, и в первую очередь, огромное количество черных ботинок, от части которых были отрезаны мыски, Сливко замолчал. Помимо инвентаря нашлись еще и сотни катушек с кинопленкой, на которую мужчина снимал все удушения, в том числе и убийства с последующим сожжением трупов, а также дневники, в которых Анатолий Сливко многословно раскаивался в содеянном. Милиции пришлось секретно и под покровом ночи вывезти жену и детей Сливко из города, так как боялись, что люди устроят над ними расправу. Узнав о том, в чем обвиняют Сливко, различные организации стали писать письма в его защиту, а секретарь, которая однажды предложила Анатолию провести пару лекций, а затем рекомендовала присудить ему звание «заслуженного учителя», покончила в собой сразу, после оглашения приговора.

Судебный процесс превратился в аттракцион невиданной жестокости. Опознать детей по останкам было невозможно, и родителям приходилось смотреть пленки Сливко. Возле суда всегда дежурило несколько машин «скорой помощи», так как людям то и дело становилось плохо. Анатолий Сливко протестовал против просмотра пленок. Он уже признал вину, а эти видео, по его мнению, только «позорили не только его, но и весь человеческий род».

По словам Сливко, однажды в подростковом возрасте его в рамках игры пытали, а затем засунули в петлю и смотрели, как мальчик дергается, пока он не потерял сознание. Воспоминание это стерлось из его памяти, и Сливко, чувствовал, что забыл что-то важное, именно это заставило его раз за разом повторять и снимать один и тот же «фильм», пока он наконец не вспомнил во время повешения тот случай. Он успел откачать мальчика и даже отвез его в больницу никто никаких вопросов задавать не стал. Вскоре Сергей перестал ходить в клуб, но кто-то из детей передавал ему, что мальчику стали сниться кошмары. Точно так, по его выражению, начиналась и его патология.

В 1989-м году Сливко был расстрелян. За несколько дней до казни он консультировал следствие по поводу нового советского маньяка, любившего истязать детей. В тот момент как раз искали Чикатило.

Что там по психологии?

Анатолий Сливко убивал и истязал детей на протяжении двадцати лет. Более того, он сумел построить карьеру на этом, придумать то, как вмонтировать свои сексуальные фантазии в рамки военно-патриотического курса подготовки. Это действительно из ряда вон выходящий случай, так как крайне редко человек с таким набором отклонений имеет высокий интеллект, умеет отлично ладить с людьми и имеет хорошие организаторские навыки, а также способен рефлексировать. Чаще человек останавливается на уровне: «меня однажды пытались задушить, теперь я буду душить всех», а затем человек отдается во власть собственной страсти (перверсии, алкоголизма и пр.) и постепенно страсть начинает разрушать жизнь человека. Он начинает совершать ошибки и попадается. С Анатолием Сливко все было по-другому. Он понимал, что совершает ужасные вещи, мучился, сожалел и раскаивался (как минимум, на бумаге), но ничего с собой поделать не мог.

Анатолий с рождения имел довольно выраженное эпилептоидное расстройство личности, но вкупе с отличными навыками к коммуникации эта особенность, скорее облегчала ему жизнь, делая отличным сотрудником и прекрасным руководителем.

Существует в психиатрии такое понятие, как «Триада Макдональда»: зоосадизм, пиромания и энурез. Наличие хотя бы одного пункта свидетельствует о том, что человек может иметь склонность к совершению преступлений. Наличие всех трех пунктов почти гарантирует эту склонность, но вовсе не означает, что человек совершит эти преступления. Важно уточнить, что «Триада Макдональда» говорит именно про склонность к преступлениям, а вовсе не о психопатии, как часто можно слышать. У Сливко был полный набор, при этом более всего проявился зоосадизм, который он сумел поместить во вполне себе легитимную форму: разведение кроликов. В этом процессе ему больше всего нравилось свежевать тушки, но ведь никто не мог упрекнуть его в садизме. Раз завел кроликов, нужно не только их кормить, но и убивать, и шкурки продавать. Обычно зоосадизм ограничивается издевательствами над бродячими собаками, но такая сложная схема с кроликами говорит о чрезвычайно высоком интеллекте и способности к манипулированию.

Уже в подростковом возрасте Сливко осознал свою гомосексуальность, но не хотел признавать ее. В СССР это бы поставило крест на карьере и спокойной жизни, а могло и в тюрьму привести. Подавленная гомосексуальность спровоцировала развитие всех видов сексуальных патологий, на какие только у Сливко хватало фантазии. Центральное место здесь занимали садистическое расстройство и педофилия. В современных классификациях садизм разводят с мазохизмом, но корень у обоих отклонений всегда один: присоединение к боли. Нет такого садиста, который не хотел бы оказаться на месте жертвы. Повторяя свои эксперименты, наблюдая за мучениями жертв, Сливко присоединялся к их боли, пытался представить ее и получал от этого удовольствие, подобное тому, какое испытал в детстве, когда пришел в себя после удушения.

Помимо этого, у Сливко все сильнее развивался фетишизм, а прежде всего, футфетишизм. Ему нравились высокие черные военизированные ботинки с треснувшей подошвой, а лучше – с отрезанным мыском. Ну и дальше отклонения множились и разрастались: некросадизм, эксгибиционизм и пр. Тем не менее, Анатолий Сливко никогда не терял контроля над ситуацией, сохранял рассудок и критичность. В своем дневнике он писал, что детская особенность терять память после удушения, это «невиданный путь к наслаждениям», но при этом через пару записей в том же дневнике Сливко писал об очередной попытке суицида, так как столь «черная душа», как у него, не должна жить на земле. Так или иначе, зная о своей тяге к мучениям детей, Анатолий Сливко сознательно стал работать в клубе, а затем и возглавил его. Это было его взвешенное решение, за которое он получил вполне заслуженное наказание. Кстати по отношению к собственным детям Анатолий Сливко никогда не проявлял какой бы то ни было резкости или жестокости, хотя и очень боялся обнаружить в себе подобные наклонности. Стоит сказать, наверное, что наибольший процент системных педофилов встречается как раз среди людей профессий, связанных с детьми, но не имеющих педагогического образования. Чуть реже — среди учителей, но и здесь этот процент в десятки раз превышает средний по популяции. Тут сходятся две тенденции. Люди, имеющие нездоровое влечение к детям, стараются найти себе работу, на которой они получат возможность контактировать с ними. Обычно они делают это неосознанно, находясь на стадии отрицания своей страсти. С другой же стороны, склонность к педофилии нередко проявляется уже в процессе работы с детьми (в латентном виде в каждом человеке присутствует весь спектр сексуальных отклонений). Власть возбуждает, а абсолютная власть возбуждает еще сильнее. Дети с жадностью ловят каждое слово учителя и послушно исполняют приказы. Некоторым это начинает слишком нравиться. Дети с большей охотой подчиняются руководителю, а это иногда пробуждает в учителе самые низменные чувства. Вспомните, в каждой школе есть какая-то злая учительница, которая с явным удовольствием унижает детей, устраивает публичные выволочки на половину урока, любит вытуривать кого-то из школы и доводить. Такие люди в этой профессии, к сожалению, встречаются. Часто это вызвано тем, что человек начал получать патологическое удовольствие от власти над детьми (но далеко не всегда, бывают и другие причины такому поведению). Вкупе с более или менее выраженной склонностью к педофилии это может вылиться в развитие перверсии. Вместе с садистическими наклонностями — это даст дополнительную патологию. С эпилептоидным расстройством личности и высоким интеллектом — это будет Анатолий Сливко.