Марина Цветаева. Почему поэтесса уморила голодом младшую дочь

Но созданный ей миф о себе как о женщине, ведущей «образцовый и простой» образ жизни не соответствовал действительности. Цветаева была эгоисткой, оторванной от жизни. Из-за эгоизма поэтессы умерла от голода её родная дочь Ирина.

Поэтесса Марина Цветаева

Несчастный ребенок

Первую дочь Марины Цветаевой звали Ариадна Эфрон. Она родилась в 1912 году. В то время поэтесса имела обустроенный быт и была достаточно востребована в сфере литературы. А свою вторую дочь, Ирину Эфрон, Цветаева родила в 1917 году – в преддверии очень трудного для всей страны времени. В дальнейшем доход Цветаевой резко снизился. У нее в доме часто не было никакой еды.

Супруг поэтессы, Сергей Эфрон постоянно находился на войне, и в какой-то момент семья потеряла с ним связь. Из-за непростого периода «военного коммунизма» Цветаева вынуждена была отказаться от прислуги и няни. Этим детские годы Ирины Эфрон и её старшей сестры различались. К большинству материнских обязанностей, вплоть до стирки ползунков, Цветаева была совершенно не готова. Как итог, Ирина стала для поэтессы обузой.

Биограф Цветаевой, Виктория Швейцер, считала, что виновниками её плохого материнства стали «поэтический талант и внутренняя одержимость». А муж поэтессы говорил, что его супруга – «человек страстей». На самом деле, за гордым образом Марины Цветаевой пряталась обыкновенная бытовая беспомощность, и погружаясь в творчество она всего лишь сбегала от суровых реалий. Сама Цветаева называла это «лёгким восприятием проблем».

Ариадна и Ирина – две дочки Марины Цветаевой

Хотела сына, а тут вторая дочь

Трудно вообразить, какой ужас пришлось пережить маленькой Ире. Враждебный настрой матери по отношению к ней проявлялся во всем. Да и сама поэтесса открыто говорила, что не может одновременно любить двух детей. Цветаева мечтала иметь сына. Когда родилась девочка, поэтесса расстроилась. В добавок к этому, ее вторая беременность проходила тяжело.

Некоторые знакомые Цветаевой считают, что Ира родилась слабой, и, вероятно, была умственно отсталой. По воспоминаниям Ариадны, Ирина «мало понимала и почти не разговаривала». Но заторможенность в умственном развитии могла возникнуть из-за обстановки, в которой она жила.

Марина Цветаева не в силах была справиться с отвращением к своей дочери, которая ничего не понимала и не соответствовала ее завышенным требованиям (Ариадну поэтесса растила практически вундеркиндом). В отвращение к ребенку могло превращаться и чувство вины поэтессы, ведь она часто не могла обеспечить сытость малышке.

Ирочка все время была голодной и ждала сахарка или картошину от любого, кто приходил к ним домой. Приятельница Марины Цветаевой, Софья Голлидэй, позже вспоминала, что Ариадна Эфрон неоднократно предупреждала её о том, что с Ирой нельзя было разговаривать о еде, поскольку девочка сразу же начинала капризничать.

Ариадна и Ирина Эфрон в детстве

Холод, недоедание и побои

Марина Цветаева хоть и была психически здоровой, но назвать её поступки адекватными язык не поворачивается. Привыкшая до революции общаться в высшем обществе, поэтесса «убегала» от дочки, которая была не говорящей. Когда к Цветаевой приходили гости, она оставляла Ирину одну в кроватке посреди пустой комнаты. А когда поэтесса со старшей дочерью уходили на какой-нибудь литературный вечер, Ира сидела дома одна, замотанная в тряпье и привязанная к креслу.

Цветаева начала привязывать девочку после того, как она, как-то оставшись дома в одиночестве, нашла в шкафу половину кочана капусты и съела его. По словам художницы Магды Нахман, маленькая Ира «замерзала, недоедала и даже терпела побои». Ребенок жил, окруженный антисанитарией, поскольку её мать элементарно не убиралась в доме.

Марина Цветаева тщательно скрывала свою «личную» жизнь от знакомых. Большинство друзей поэтессы даже не знали о существовании Ирины. При таком раскладе улучшений в умственном развитии Иры можно было не ждать. И это, по всей видимости, ещё сильней раздражало её мать. Доходило даже до того, что Цветаева ущемляла Иру в еде в пользу Ариадны. Несмотря на все это, Ирочка любила мать и радовалась, когда та изредка брала ее на руки.

Ариадне повезло – мать ее любила больше

Гибель Ирины Эфрон

Зима конца 1919 -начала 1920 года в столице была суровой и голодной. Осенью 1919 года Цветаева отдала обеих дочерей в «Лигу спасения детей» в Кунцеве. Поэтесса рассчитывала на гуманитарную поддержку из Америки, которую получал приют, но её надежды оказались напрасными.

Цветаева навестила Ариадну спустя месяц. Она обнаружила дочь заболевшей, после чего сразу забрала её домой и выходила девочку. А вот Ирина оказалась не такой везучей. Возможно, девочка и выжила бы, если бы мать отдала её на воспитание сёстрам мужа, которые долго настаивали на этом. Но по каким-то причинам поэтесса ответила им категоричным отказом.

Когда Цветаева, наконец, приехала в приют, ей сообщили, что Ирина умерла. Это произошло в первых числах февраля 1920 года. Девочка скончалась «от слабости», что являлось голодной смертью. В детском доме Ирину воспринимали как «дефектного ребёнка», который, как выразилась заведующая, «ест невероятно много».

Цветаева же даже на похороны Ирины не поехала. В тот день у Ариадны была высокая температура. Да и не смогла она собраться с духом. Поэтесса очень переживала из-за того, как расскажет своему супругу о смерти их дочери. В записях Цветаевой, которые были опубликованы в 2000 году, эта трагедия выглядит весьма противоречиво.

После гибели дочери Цветаева пыталась убедить саму себя, что совсем не хотела избавиться от Ирины. А в быту, тем временем, она перекладывала ответственность за произошедшее на сестёр своего супруга. Она винила их в «бесчеловечном отношении к детям». В конечном итоге Цветаева и сама практически поверила в этот бред. Сергей Эфрон на долгое время прекратил общение с сёстрами, но позже все-таки узнал правду о случившемся.

В 1925 году, когда у Марины Цветаевой родился сын Георгий. И казалось, что она отвлеклась от воспоминаний об умершей от голода дочери. Но, возможно, судьба Ирины, которой не досталось материнской любви, всегда оставалась для Цветаевой тяжелым внутренним упрёком, который изводил ее вплоть до дня самоубийства.